Юрий Блинов - Сон_Брахмы

Странно, а ведь он почти никогда не называл её полным именем, предпочитая всевозможные уменьшительные значения имени девушки, ибо, – как в испанском языке, так и в местном родном индейском наречии – существовало множество вариантов изменённого имени Саманта. Она никогда не обижалась на все эти прозвища, искренне считая, что таким образом старик просто выражает свою глубокую привязанность к ней. Так оно и было, конечно, но не могла же девушка сидеть у пожилого человека на шее, невзирая даже на то, что по внешнему виду Мигеля невозможно всерьёз считать таким уж старым.

В разгар сезона её дед выращивал кукурузу, после продавая ту скупщикам. Он работал совместно с несколькими фермерами, у которых в наличие была различная сельхозтехника, и в целом они не бедствовали. К тому же дед Саманты плёл разные, большие и маленькие корзины, продавая затем их туристам на местном рынке. Вот только это год выдался жарким и засушливым. Урожай получился слабым. Похоже, пустыня надвигалась в сторону моря всё сильней. Да и с туристами стало заметно хуже.

Он никогда не говорил с внучкой про свой возраст и за все те годы, пока Саманта жила с ним, ей так и не удалось выведать у него или у соседей, сколько на самом деле её деду лет. Часто девушка ловила себя на том, что за эти десять лет не заметила, чтобы тот хоть как-то постарел, да и по внешним признакам не сразу поймёшь – шестьдесят, семьдесят лет Мигелю, или вообще восемьдесят.

Иногда ей вдруг казалось, что тому едва сорок, и тогда в голове Саманты вообще всё запутывалось. Словом, чудным образом её дед умел преображаться и принимать вид то дряхлого старца, то почти моложавого мужчины.

И вот сейчас вдруг он назвал её Самантой. Да ещё этот его обезоруживающий улыбчивый взгляд. Ох-хо… Да ведь не навсегда же она от него уедет! Будет жить, работать, а на выходные обязательно станет навещать своего единственного родного человека. Разве сможет она его оставить на совсем?

– Я знаю, что не сможешь меня бросить, станешь приезжать, да.

И снова эта улыбка и то чувство, будто дед прочитал мысли своей внучки. И как ему это удаётся? Ведь не колдун же он! Впрочем, кто его знает…

Надо признать, Саманта периодически становилась свидетелем многочисленных странных событий, связанных с Мигелем. К тому же девушка не раз наблюдала, как он принимал у себя неизвестных людей, приезжающих к нему из разных мест. И надо сказать, что среди них присутствовали не только индейцы, но также богатые гринго, мексиканцы или же янки. К нему наведывались как мужчины, так и женщины самых разных возрастов, и Саманта понятия не имела, кто они и откуда явились.

Невзирая на то, что уже долгие годы она живёт здесь, у самой границы с Соединёнными Штатами, Саманта долгое время испытывала уверенность в том, что её дед состоит в какой-нибудь подозрительной секте или занимается колдовством. Внешне Мигель никогда не выказывал неуважение к чувствам верующих, так как старался никогда не пропускать католических праздников, периодически посещая местную церквушку, и даже носил на шее серебряный крестик с распятием.

Одно время девушка пробовала заводить беседы с дедом на интересующие её темы, но тот либо отшучивался, называя себя «настоящим поборником веры», либо вдруг становился серьёзным и говорил что-то о великом духе, сновидениях или о брухо. Ей нечасто удавалось разговорить его, так как обычно Мигель старался отмалчиваться, либо настаивал, что пока ещё не пришёл срок для откровенных бесед. Однажды, по его словам, обязательно наступит время и тогда не только он, но и камни в пустыне заговорят.

– Я… не знаю, как ты заставляешь меня испытывать чувство вины – вздохнула Саманта и внимательно посмотрела в лицо деда – но вижу, что ты не станешь долго дуться на свою внучку, если однажды она сбежит из дома и захочет жить своей жизнью по своим правилам.

Она сказала это таким обречёно-шутливым тоном, что Мигель не выдержал. Несколько секунд он старательно сдерживался, но в его ясных глазах читалось столько веселья, что первым не выдержала сама Саманта. Она вдруг сдавленно прыснула, а затем слегка толкнула старика кулаком в плечо и окончательно рассмеялась. Точно так же шутя, тот вдруг отлетел на полметра, чуть не свалившись со ступенек, притворно потирая «ушибленное» её ударом плечо и засмеялся в ответ своим хрипловатым смехом.

– Ну, хватит уже, дед! Никогда не знаешь, что у тебя на уме. Я знала, что ты не станешь возражать.