Аркадий Стругацкий - Пять ложек эликсира

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ (насмешливо): Развоевались!…

НАТАША (она уже возлежит на диване): Шляпа. И всегда он был шляпой, сколько я его помню…

ПАВЕЛ ПАВЛОВИЧ: Но соображает быстро, согласитесь…

Иван Давыдович, наконец, поднимается, брезгливо вытирая ладони о бока, а Курдюков остается на полу — лежит скорчившись, обхватив руками голову.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Господа, так все-таки нельзя. Так мы весь дом разбудим. Я попрошу, господа…

ФЕЛИКС (дрожащим голосом): Слушайте, а может, хватит на сегодня? Может, вы завтра зайдете? Ведь, ей-богу, дождемся, что кто-нибудь милицию вызовет…

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Сядьте. Сядьте, я вам говорю!… (Пауза). Вот что, господа. Ситуация переменилась. Я бы сказал, она усложнилась. Я, господа, прошу вас основательно усвоить, что сегодня нам ничего здесь делать нельзя. (Он принимается собирать обратно в саквояж свои медицинские причиндалы). Если мы оставим здесь труп, милиция разыщет нас очень быстро. Это понятно?

КЛЕТЧАТЫЙ: Виноват, герр магистр, не совсем понятно. Нам не обязательно оставлять труп здесь! Можно выкинуть его в окно. Седьмой этаж… Вдребезги! Самоубийство!

НАТАША (решительно): Нет, господа, я тоже против. Все знают, что мы с Феликсом дружили, вчера он ко мне заходил, ночью меня не было дома… Зачем мне это надо? Затаскают по следователям. Я вообще против того, чтобы Феликса трогать. Его надо принять.

КУРДЮКОВ (выскакивает из угла, как черт из коробочки): Это за чей же счет? Сука! Шлюха ты беспардонная!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Да тише вы, Басаврюк! Сколько можно повторять? Ти-ше! Извольте не забывать, что это по вашей вине все мы сидим здесь и не знаем, на что решиться…

И тут Феликс взрывается. Он грохает ладонью по столу и голосом, сдавленным от страха и ненависти, объявляет:

— Убирайтесь к чертовой матери! Все до одного! Сейчас же! Сию минуту! Чтобы ноги вашей здесь не было!

Клетчатый, хищно присев, делает движение к Феликсу.

ФЕЛИКС (Клетчатому): Давай, давай, сволочь, иди! Ты, может, меня и изуродуешь, бандюга, протокольная морда, ну и я здесь тоже все разнесу! Я здесь вам такой звон устрою, что не только дом — весь квартал сбежится! Иди, иди! Я вот сейчас для начала окно высажу с рамой…

ИВАН ДАВЫДОВИЧ (резко): Прекратите истерику!

ФЕЛИКС (бешено): А вы заткнитесь! Заткнитесь и выметайтесь отсюда со всей своей бандой! Немедленно!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ (очень спокойно): Вашу дочь зовут Лиза…

ФЕЛИКС: А вам какое дело?

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Вашу дочь зовут Лиза, ваших внуков зовут Фома и Антон, живут они на Малой Тупиковой, шестнадцать. Правильно?

Феликс молчит.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Я надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю?

ФЕЛИКС: Чего вам от меня надо — вот чего я никак не пойму!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Сейчас поймете. Судьбе было угодно, чтобы вы проникли в нашу тайну…

ФЕЛИКС: Никаких тайн я не знаю и знать не хочу.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Пустое, пустое. Следствие закончено. Не об этом вам надлежит думать. Вам предстоит сейчас сделать выбор: умереть или стать бессмертным. Вы готовы сделать такой выбор?

ФЕЛИКС медленно качает головой.

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Почему?

ФЕЛИКС: Почему? Да потому, что нет у меня никакого выбора… Если я выберу смерть, вы меня выкинете в окно… А если я выберу это ваше бессмертие — я вообще не знаю, какую гадость вы мне тогда сделаете. Чего от вас еще ждать?

НАТАША: Святая дева! До чего же глупы эти современные мужчины! Я, помнится, моментально поняла, о чем идет речь…

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Не забывайте, мадам, это было пятьсот лет назад…

НАТАША: Четыреста семьдесят три!

ИВАН ДАВЫДОВИЧ: Да-да, конечно… Тогда ведь все это было в порядке вещей: бессмертие, философский камень, полеты на метле… Вам ничего тогда не стоило поверить первому слову! А вы представьте себе, что пишете заметку для газеты «Кузница кадров», а тут к вам приходят и предлагают бессмертие… (Он пристально, изучающе смотрит на Феликса, а потом начинает с выражением, словно читая по тексту, говорить.) Недалеко от города, в Крапивкином Яру, есть карстовая пещера, мало кому здесь известная. В самой глубине ее, в гроте, совсем уже никому не известном, свисает со свода одинокий сталактит весьма необычного красного цвета. С него в каменное углубление капает эликсир жизни. Пять ложек в три года. Этот эликсир не спасает ни от яда, ни от пули, ни от меча. Но он спасает от старения. Говоря современным языком, это некий гормональный регулятор необычайной мощности. Одной ложечки в три года достаточно для того, чтобы воспрепятствовать любым процессам старения в человеческом организме. Любым! Организм не стареет! Совсем не стареет. Вот вам сейчас пятьдесят лет. Начнете пить эликсир, и вам всегда будет пятьдесят. Всегда вечно. Понимаете? По чайной ложке в три года, и вам всегда пятьдесят лет.