Александр Тихорецкий - Три шага к вечности

– Еще чаю, Валерьевич? – Тамара Михайловна дородная и моложавая женщина лет шестидесяти, одетая дорого и вызывающе, с унизанными перстнями пальцами рук, предупредительно склонилась пышным бюстом, и Тарновский поспешил изобразить выражение лояльности, благонадежной и почтительной вежливости.

Тамара Михайловна была крупным чиновником в областной администрации и по совместительству его коррупционной связью (от ее расположения зависело многое), и давнее знакомство и вполне приятельские отношения не отменяли необходимости быть душкой и начеку, бдительно и чутко флуктуировать в рамках хороших манер и чиновничье-бюрократического этикета.

Встреча проходила в приватном кабинетике, находящемся за стеной кабинета официального и предназначенном исключительно для «своих». Хотя, кабинетик этот ничем не отличался от сотен таких же, в казенной и лицемерной непритязательности запечатлевших симбиоз тщеславия и келейности – традиционную изнанку власти, рука хозяйки все же смогла привнести теплые тона, некое подобие уюта. И типовая мебель, и репродукции на стенах, и драцена в углу казались по-домашнему чистенькими и ухоженными; комнатка оставляла впечатление гибрида красного уголка и будуара.

– Тебе бы коньячку сейчас, – игривость и заботливость в голосе хозяйки неуловимо переплелись с директивностью, и Тарновский невольно вытянулся, пробежал лесенку оправданий – за рулем, антибиотики, завязал. И тут же усмехнулся в душе – старые, знакомые мотивы. Тамара Михайловна виртуозно пользовалась привилегиями возраста и положения, жонглируя ими, при необходимости легко трансформируя в довольно правдоподобный сорт обаяния и вызывая в людях – при соблюдении все же известной дистанции – чувство раскованности, откровенность и снисходительность к чужой фамильярности.

Впрочем, о каких-либо недопониманиях между ней и Тарновским не могло быть и речи – уж кто-кто, а они понимали друг друга с полуслова – сильные, властные, самоуверенные, окруженные магнетическим ореолом доминирования. Впрочем, на этом сходство заканчивалось – разница в возрасте, культурный, социальный и образовательный ценз довольно широко разнесли их по шкале приоритетов, но определяющим здесь было все же другое. Тот самый, упомянутый выше, коррупционный фактор, клещами взаимозависимости зажавший обоих в тисках уродливой каторжной коллаборации, в матрице рабской и унизительной необходимости. Ходить по краю, пряча стыд и страх за масками беспечности и фатализма, циничного и высокопарного философствования – да, да, вот именно так, такие тоже бывают, попадаются в этой системе, хотя и крайне редко, – белые вороны, паршивые овцы, достаточно умны, чтобы видеть и понимать, и недостаточно толстокожи, чтобы не мучаться. И слишком изворотливы и опытны, чтобы попасться. Впрочем, как ни странно, весь этот background не привел ни к ненависти, ни даже просто к неприязни, хотя и не исчез бесследно, отозвался, вылез побочными эффектами и осложнениями. Отношения их, внешне довольно приязненные и доверительные, с высокой довольно степенью открытости и терпимости, мутировали чем-то вроде ролевой игры с элементами моралистического и назидательного буллинга, в которой Тамара Михайловна была матрона и наставник, а Тарновский – неофит и парвеню. Внимающий и мотающий на ус – вполне себе вегетариански и безобидно, учитывая криминальность базового профиля, назначения скорее спортивного и профилактического (лазейка и отдушина), ровно до «первой крови».

Однако, сегодня Тарновскому было не до игр – не давал покоя какой-то важный разговор, о необходимости которого пару дней назад намекнула Тамара Михайловна, и ожидание которого растянулось одной бесконечной и томительной нотой. Несколько раз он порывался перейти к сути, но неизменно наталкивался на ледяной взгляд своей vis-à-vis. Зачем-то превратившей абсолютно проходную (оперативно-тактическую, раз в месяц) встречу в дипломатическую церемонию и скрупулезно и последовательно выполнявшую все пункты протокола.

Тарновский сатанел. Ритуальный обмен приветствиями плавно перетек в мини-совещание, якобы срочное и безотлагательное, на котором он зачем-то (знакомьтесь, наш контрагент) должен был присутствовать, потом они отправились в инспекционную поездку по подотчетным владениям, потом еще куда-то – он и оглянуться не успел, как убежали скорым поездом два с лишним часа, и вышло все время, отведенное на встречу. А впереди – еще обед, чаепитие со светской беседой и только потом – если, конечно, повезет и не случится ничего экстраординарного! – тот самый разговор. Если, вообще, все это – не блеф, не часть их этой чертовой высокосмысленной игры!