Elian Julz - Лавка Аваддона

– Но… – договорить Вавиловой не дали.

– Будет время для вопросов, хорошо? Целых полтора часа у нас. Давай сначала пройдём по всем пунктам протокола. Во-первых, для кандидатов нет почти никакой реа-а-альной, – психолог выделила последнее слово интонацией, – опасности для жизни. В случае клинической смерти все жизненные показатели сразу же придут в норму, но бумаги подписать всё равно надо. Вот здесь, – Ольга Георгиевна двинула планшет в сторону кандидатки, её массивный золотой браслет с римскими цифрами громко звякнул по стеклянному столу, когда врач указала ногтем место для подписи в документе. – Неинвазивная стимуляция переменным током применяется давно, но раньше её использовали для улучшения когнитивных способностей людей. Например, памяти. При депрессивных состояниях, болезни Паркинсона, шизофрении, бессонницах. Никто от этого не умер.

– И как же тогда Вы планируете убивать этим способом людей? – Вавилова после нерадушного приема первым медицинским специалистом лаборатории вела себя, как волчонок, и с остальными.

– Убивать? Громкая фраза. – Хмыкнула Ольга Георгиевна. – Слушай, договор на три месяца, поэтому трусам и скептикам здесь не место. Или вы с куратором в первый же день не поладили, потому такие мысли? Обиделась на него? Давай так, тандем в любом научном исследовании – фактор номер один для успеха проекта. Есть какие-то жалобы на Ивана Петровича? Я всё решу. Заменить куратора – один клик на планшете, – и она тыкнула стилусом в стекло гаджета. – Ну? Сейчас или никогда.

Вавилова начала листать брошюру и быстро отрицательно замотала головой, но алгопсихолог всё равно поглядывала на неё и жевала губу, потом стукнула ещё раз стилусом по планшету, потому что дисплей уже погас.

– Ищешь фото врача посимпатичнее? – пошутила Ольга Георгиевна. – Нет? Тогда вернёмся к инструктажу. Нейромодуляторами начали лечить уязвимости в работе мозга после лонг-ковида. Электроды размещали определенным образом во время процедуры. Не бойся, снаружи, – хрипло рассмеялась врач, – а то вон глаза чуть через очки не выпрыгнули. Просто шапка с дырками и провода на липучках. Во время тестовых процедур тебе голову сверлить тоже никто не будет. Один из стажеров перепутал полярность при креплении электродов и получил обратный эффект – угнетение мозговой деятельности и нервной системы. Короткое воздействие, конечно, обратимо. Но на этом случайном открытии, если говорить по-простому, и строится часть работы нашей системы для будущих клиентов. Объяснение сложных алгоритмов тебе ни к чему, да и это конфиденциальная информация.

– Если это так безопасно, зачем Вам столько людей? Видела сегодня в столовой. И видов смерти ведь бесконечное множество. Как их все можно учесть и привести в действие? И что, в этом наша роль – испытать все сценарии? Но и трех месяцев не хватит.

– Ох, нетерпеливая Вавилова, а. Вот скажи, сама-то как хотела бы умереть? – врач перешла с военного тона на шутливый, словно они и не смерть обсуждали, а любимый курорт. – Дай угадаю. Быстро, да? Не так много скриптов для моментальной смерти, хватит пальцев одной руки, – Ольга Георгиевна сидела за столом спокойно и уверенно.

– Ну получается, ничего нового в Новосибирске не придумали. Эвтаназию давно практикуют в Европе. Всё уже протестировано и проверено тысячу раз. Та же мгновенная и безболезненная смерть. Но по факту – убийство или самоубийство.

– Да? А если ты застряла в минусовую температуру в тайге со сломанной ногой и разряженным браслетом? Чем тебе поможет эвтаназия? А если дегенеративное заболевание, потеряла память и даже из дома выйти не можешь? Забыла, как пользоваться связью, как открывать замок. Лежишь и медленно умираешь от голода и обезвоживания? Ты новости сегодняшние видела? Нет? Ну и зря. После случившегося люди побегут к нам толпами.

Вавилова начала тереть шею так, что оставались красные следы от ногтей.

– Что нервничаешь? Задела за живое?

– Но вы же не можете всё-всё учесть. Аварии на дорогах, злые намерения других людей, маньяков. Столько переменных нужно заложить в математической модели прогноза, чтобы вовремя запустить смерть. А если ложная тревога? Где гарантии?

– О, а это уже не твоя головная боль, дорогая, и твоей работы не касается. Есть ещё вопросы? С Иваном Петровичем-то особо не наболтаешься. – Психолог похлопала Вавилову на ладони, лежащей на столе, но та тут же её одернула.

– Почему неоновая бабочка? Будто клуб виртуальной реальности, а не лаборатория. Может, это всё обман, социальный эксперимент и кто-то просто наблюдает за нами?