Гарретт Сервисс - Второй потоп

Удивительно, что ни один из этих встревоженных вопрошающих, похоже, не обратил особого внимания на очень важное предложение в своем ответе. Если бы они немного поразмыслили об этом, это, вероятно, заставило бы их задуматься, хотя они, возможно, были бы скорее озадачены, чем научены. Предложение звучало следующим образом:

"Заверяя вас, что мой ковчег был построен на благо моих собратьев, я обязан сказать вам, что я оставляю за собой абсолютное право определять, кто действительно является представителем homo sapiens".

Дело в том, что Космо прокручивал в уме великий фундаментальный вопрос, который он задал себе, когда идея попытаться спасти человеческую расу от уничтожения впервые пришла ему в голову, и, по-видимому, он остановился на определенных принципах, которыми ему предстояло руководствоваться.

Поскольку, когда разум находится в большом напряжении из-за страха, малейшее расслабление, вызванное внешне благоприятной переменой, вызывает возрождение надежды, столь же безрассудной, как и предшествующий ужас, поэтому в этом случае исчезновение комет и исчезновение тревожного цвета неба оказали чудесный эффект в восстановлении общественного доверия к упорядоченному течению природы.

Популярность Космо Версаля как пророка катастрофы вскоре прошла, и все снова начали смеяться над ним. Люди снова вернулись к своим забытым делам с общим мнением, что они "предполагали, что миру удастся выкрутиться".

Те, кто начал подготовку к строительству ковчегов, выглядели очень смущенными, когда их друзья говорили им об их детской доверчивости.

Затем возникло чувство злого негодования, и однажды Космо Версаля окружила толпа на улице, и беспризорники забросали его камнями.

Люди забыли необычайную бурю с молниями и дождем, расколотую комету и все другие обстоятельства, которые незадолго до этого повергли их в ужас.

Но они совершали ужасную ошибку!

С завязанными глазами они шли прямо в пасть погибели.

Без предупреждения и так же внезапно, как взрыв, появился третий знак, а за ним последовало настоящее Царство Террора!

Глава V. ТРЕТЬЕ ЗНАМЕНИЕ

Посреди ночи в Нью-Йорке сотни тысяч людей одновременно проснулись с ощущением удушья.

Они мучительно вдыхали, как будто их внезапно погрузили в паровую баню.

Воздух был горячим, тяжелым и ужасно гнетущим.

Распахнутые окна не принесли облегчения. Снаружи было так же душно, как и внутри.

Было так темно, что, выглянув наружу, человек не мог разглядеть собственного крыльца. Дуговые фонари на улице мерцали тусклым голубым светом, который не давал никакого освещения вокруг.

Освещение в домах, когда его включали, выглядело как крошечные свечи, заключенные в толстые синие шары.

Испуганные мужчины и женщины, спотыкаясь, бродили во мраке своих комнат, пытаясь одеться.

Крики и восклицания разносились из комнаты в комнату, дети плакали, матери в истерике дико бегали туда-сюда, ища своих малышей. Многие падали в обморок, частично от ужаса, частично от затрудненного дыхания. Больные, охваченные ужасным стеснением в груди, задыхались и не могли подняться со своих постелей.

У каждого окна и в каждом дверном проеме, по всему огромному городу, толпились едва видимые силуэты и фигуры, сообщавшие о своем присутствии голосами – растерянные домохозяева, пытавшиеся вглядеться сквозь странную темноту и выяснить причину этих ужасающих явлений.

Некоторым удалось мельком взглянуть на свои часы, поднеся их поближе к лампам, и таким образом засечь время. Было два часа ночи.

Соседи, невидимые, взывали друг к другу, но ответы их мало утешали.

"Что это? Во имя Бога, что случилось?"

"Я не знаю. Я едва могу дышать".

"Это ужасно! Мы все задохнемся".

"Это пожар?"

"Нет! Нет! Это не может быть пожаром".

"Воздух полон пара. Стены и оконные рамы пропитаны влагой".

"Великие небеса, как же душно!"

Тогда в тысячах умов единовременно возникла мысль о потопе!

Воспоминание о неоднократных предупреждениях Космо Версаля вернулось с ошеломляющей силой. Должно быть, это третье знамение, которое он предсказал. Оно действительно пришло!

Эти роковые слова – "потоп" и "Космо Версаль" – передавались из уст в уста, и сердца тех, кто говорил, и тех, кто слышал, налились свинцом.

Если бы был смелый человек, более уверенный в своих способностях описать, чем нынешний автор, который попытался бы представить вид Нью-Йорка в ту страшную ночь.

Задыхающиеся и охваченные ужасом миллионы людей ждали и жаждали часа восхода солнца, надеясь, что тогда стигийская тьма рассеется, и люди смогут, по крайней мере, увидеть, куда идти и что делать. Многие, подавленные почти непригодным для дыхания воздухом, в отчаянии сдались и больше даже не надеялись на наступление утра.