Гораций Голд - У финишной черты

Я ощупал рукой лысую макушку.

— С копной волос, я выглядел бы на свой реальный возраст. Если помнишь, я на целый год младше тебя. Мы подошли бы друг другу — они проверяли нашу эмоциональную совместимость, и мы отлично сочетались. Единственная проблема в том, что я лысый. Они возможно, сумели бы нарастить мне новую шевелюру, и тогда мы с Мэй уж точно подошли бы друг другу, как джин с тоником.

ЛУ от удивления выгнул брови.

— Они действительно могли отрастить тебе волосы?

— Конечно. Хочешь знать, почему я не позволил им? — Я посмотрел из окна на дымный город. — Вот почему. Они не могли сказать мне, вернусь ли я когда-нибудь в будущее. А я не желал рисковать. Поэтому не захотел расставаться с тем, что меня здесь кормит — вдруг бы оказался на мели в собственном времени. Ладно, лучше скажи, что мы все еще тут делаем?

— Нужно выставить охрану вокруг дома и описать имущество, чтобы ничего не пропало, пока она не вернется…

— Она не вернется.

— … или не будет юридически признана мертвой.

— А что со мной? — перебил я.

— Мы не можем задержать тебя без доказательств.

— Это хорошо. Тогда давай уберемся отсюда.

— Я должен оставаться на дежурстве, — возразил он.

— Не сейчас. У меня при себе больше 15000 долларов наличными и еще больше на книжках. Достаточно деньжат, чтобы хватило нам обоим.

— Достаточно, чтобы убить ее из-за этого?

— Достаточно, чтобы хватило нам обоим, — упрямо повторил я. — Я же говорил тебе, у меня были деньги, прежде чем она отправила меня в будущее.

— Хорошо, хорошо, — прервал он. — Давай не будем начинать это снова. Мы не смогли найти тело, так что ты свободен. А теперь… Подожди-ка. Что ты там говоришь о деньжатах?

Я взял его за руку и направил к выходу.

— В этом городе нет худшего полицейского, чем ты, — сказал я. — Спросишь, почему? Да потому что ты — актер, а не полицейский. Возвращайся на сцену, Лу. Этих денег нам хватит до конца наших дней.

Он, сощурившись, посмотрел на меня, когда я упомянул об актерстве.

— Но это ведь не взятка, верно?

— Считай это своего рода данью памяти о тех многих бедных, невинно замученных стариках и о больной, несчастной женщине.

Мы шли в тишине, в чистом солнечном сиянии. Это была наша тишина. Глянцевые легковые автомобили и большие грузовики гудели, как обычно, и шумели голоса людей вокруг, но хороший актер, вроде Лу, владеющий методом Станиславского, не будет этого замечать. Я, как водится, тоже, и я ждал его решения.

— Не хочу тебе врать, Марк, — сказал он, наконец. — Я никогда не переставал думать о сцене. Но я приму твою сделку только при двух условиях.

— Хорошо, что за условия?

— Независимо от того, сколько ты мне дашь, это будет строго взаймы.

— Не вопрос. Что еще?

Он сунул в рот сигарету. Так и не закурив, помусолил ее губами, пока не произнес:

— Пообещай, что если вдруг однажды какой-нибудь старый человек, умерший от истощения, будет найден с припрятанными тысячами долларов, ты перевернешь эту страницу, и даже думать об этом не станешь, не то, чтобы обсуждать.

— С этим я не готов согласиться.

ОН вынул сигарету, остановился и повернулся ко мне.

— То есть, сделка не состоится?

— Да, нет, — ответил я. — Я хочу сказать, что не будет больше таких случаев. Лучше думай о том, что мы вместе возвращаемся на сцену, и я этому очень рад. Можешь не верить мне, но подобного больше не случится.

Он зажег сигарету и выпустил облачко дыма, изящно и неторопливо, хоть снимай рекламу и продавай за миллион. Потом он улыбнулся.

— Не хочешь ли заключить пари?

— Только не с друзьями. Такие дела я привык вертеть с букмекерами.

— Тогда считай это символической сделкой, — сказал он. — Один бакс на то, что кто-то в течение года умрет от голода с большим кошелем денег при себе.

Мы заключили пари.

Год спустя я получил свой доллар.

Гораций Голд / Horace Gold

26 апреля 1914 — 21 февраля 1996

Американский писатель-фантаст и редактор, автор более ста повестей и рассказов, один из трех редакторов журнальной фантастики, столпов «золотого века», наряду с Джоном Кэмпбеллом и Энтони Бучером. Родился Гораций Голд в г. Монреаль (Канада), но когда ему едва исполнилось 2 года, семья эмигрировала в США, где родители приняли американское гражданство. Хотя, к слову сказать, Гораций до конца своей жизни сохранял двойное гражданство. На новой родине юноша окончил начальную и среднюю школу, после чего занялся литературной деятельностью.

Первая НФ публикация — рассказ «Несгибание» (1934), напечатанный под псевдонимом Клайд Крейн Кэмпбелл. В течение десятка лет, до самого призыва в армию, опубликовал десятки рассказов, некоторые из которых позднее были собраны в единственную книгу писателя, опубликованную при жизни — сборник «Старики умирают богатыми» (1955). В 50-х годах XX века он продолжил свою литературную карьеру, издав множество фантастических повестей, рассказов, статей, которые частенько «прятал» под несколькими псевдонимами, а именно: