Леонид Дюк - Теория поля

Да и вообще, как бы там ни было, практически все многочисленные восточные философские школы, астические и настические, теистические или отрицающие влияние божественного начала, в основе своей более-менее точно придерживаются основных принципов, изложенных в йоге. Такие понятия, как «карма», «самсара», «мокша», типичны для любых индуистских учений, и понятия эти, в свою очередь, неотъемлемо входят в йогу. Поэтому если и существует что-то в восточной философии, что едино для всех ее направлений, то это, несомненно, именно она и есть.

Муса разлил чай по стаканам и вновь завладел словом:

– Зеленый чай. Самый что ни на есть индийский. Вторая вода ярче проявляет вкус. Только не вздумайте портить его сахаром! – последнюю реплику радушный хозяин произнес поспешно, заметив, что Арсений потянулся к фарфоровой сахарнице.

Из дальнейшего рассказа двух авторитетных мужчин, по очереди сменяющих друг друга в ходе этого длительного двойственного философского монолога, юный Козырев мало что понял.

Неизбежность человеческих страданий, бесконечная череда вынужденных перерождений, порочная привязанность души к материальному миру, страсти и эмоции и, как итог, необходимость обретения просветления – все это смешалось, переплелось в неокрепшем юношеском сознании запутанным философским клубком. Естественно, за столь короткий срок Арсений не мог понять, а уж тем более усвоить всю глубину тонкой восточной мудрости, но кое-что, самую основу учения, он все же сумел для себя уяснить.

Видя такую его растерянность, Малахов поспешил объяснить главную идею сегодняшней встречи:

– Понимаешь, мой мальчик, дело в том, что нашему уважаемому Мусе Бурхану удалось заглянуть немного вперед, туда, за доступный человеческому взору горизонт. И там он увидел нечто такое, что мы сочли невозможным утаивать от тебя. Вот почему потребовалось это, возможно, несколько затянутое предисловие. Вот зачем мы сегодня явились с тобой сюда. Пожалуйста, Муса Джи, расскажи юноше, что ты знаешь.

Бурхан несколько секунд молчал в нерешительности, будто собирался пойти на последний шаг, после которого уже не будет возврата. Затем запросто, словно речь шла о самых обыденных вещах, сообщил:

– Судя по всему, тебя ожидает непростая, но великая судьба. Мне сейчас даже трудно представить весь масштаб твоего возможного величия, но, поверь мне, он будет практически безграничным! Только тебе решать, в какой именно степени и как ты захочешь им распорядиться.

Арсений ошалело смотрел на пожилого йога, пытаясь понять, зачем тому потребовался столь странный розыгрыш. Старик вовсе не походил на сумасшедшего, напротив, выглядел вполне адекватным и неглупым человеком. И если в их первую встречу весь этот восточный антураж несколько сбивал с толку, поражал и восхищал, то сегодня хозяин необычного жилища предстал перед ним совершенно нормальным, здравомыслящим мужчиной. Как всегда в таких случаях, на помощь вовремя подоспел Евгений Михайлович.

– Дело в том, дружище, что у Мусы бывают видения. Нечасто, но бывают. В такие моменты будущее открывается с поразительной четкостью. Точнее некоторая информация оттуда проникает в наш мир вполне определенно. Другой вопрос, что правильно ее интерпретировать обычно не так уж и просто.

– Ты очень заинтересовал меня в ваш первый визит, – снова подключился к разговору пожилой йогин. – Помнишь тот якобы удар током? Так вот, это никакое не электричество! Хотя, конечно, удар был, но на уровне тонких материй. Я до сих пор не сумел понять, на каком именно уровне. Ты действительно обладаешь огромной и страшной силой, и я тогда ощутил ее на себе в полной мере. Конечно, ты не умеешь еще правильно ею пользоваться, даже не догадываешься о ее существовании. Пока это лишь потенциальная энергия, она скрыта в твоем разуме.

– Как это? – восклицание вырвалось из уст Козырева помимо его воли. Он случайно произнес вслух вопрос, который сейчас представлял собой квинтэссенцию его недоуменного состояния.

Бурхан улыбался одними глазами. Реакция юноши ему импонировала. Профессор вновь не сумел удержаться от околонаучного комментария.

– Разум материален, – в очередной раз начал Малахов. – Возможно, наука еще не открыла для него подходящих субстанций, которые можно было бы надежно зафиксировать, измерить, но, тем не менее, это так. Он не есть свойство твоей души, он дается при рождении. Как рост, как цвет кожи, я не знаю, как ловкость рук или черты характера. Конечно, в какой-то степени его можно воспитывать, тренировать. Но базис определен изначально.