Йен Макдональд - Новая Луна

— Нет, Лукас. — Адриана еще не полностью утратила командный голос. — Возьми меня за руку, ради всех богов.

Лукас заключает в свои ладони кисть, похожую на воздушного змея, обтянутого кожей, и источаемый этой кистью сухой жар его шокирует. Эта женщина умирает. Адриана закрывает глаза.

— Кое-какие последние распоряжения. Элен ди Брага уходит на пенсию. Она достаточно сделала для этой семьи. И я хочу, чтобы она оказалась подальше от нас, в безопасности. Она не игрок. Я боюсь за нас, Лукас. Это ужасное время для того, чтобы умирать. Я не знаю, что произойдет.

— Я позабочусь о компании, мамайн.

— Вы все позаботитесь. Так я все устроила. Не сломай ничего, Лукас. Я так решила. Я так выбрала.

Рука Адрианы в ладонях Лукаса сжимается в кулак, и он ее отпускает.

— Я за тебя боюсь, — говорит Адриана. — Слушай. Секрет — только для тебя. Для тебя одного, Лукас. Ты поймешь, когда он тебе понадобится. На первом этапе, когда все шло к тому, что Маккензи нас уничтожат, Карлос ввел в строй оружие возмездия. Он подсадил троянца в системы, контролирующие плавильни «Горнила». Троянец все еще там. Это программа с умным кодом: она прячется, адаптируется, обновляет сама себя. Она очень простая и элегантная. Она перенаправит зеркала «Горнила», повернет их на сам поезд.

— Боги всемогущие…

— Да. Вот, Лукас.

Йеманжа и Токинью мгновенно обмениваются данными.

— Спасибо, мамайн.

— Не благодари меня. Ты используешь это, только когда все будет потеряно и семью уничтожат.

— Значит, не использую никогда.

Адриана хватает Лукаса за руку с неожиданной силой.

— О, ты хочешь немного кофе? «Эсмеральда Гейша Спешл» из Панамы. Это страна в Центральной Америке. Я заказала, его привезли. На что еще мне тратить деньги?

— Я никогда не был ценителем его вкуса, мамайн.

— Какая жалость… Сомневаюсь, что ты сможешь оценить его сейчас. Ох, ну разве ты не видишь, чем я занимаюсь? Посиди со мной, Лукас. Включи какую-нибудь музыку. У тебя такой хороший вкус. Тот юноша, с которым ты хотел сочетаться браком… было бы хорошо иметь в семье музыканта.

— Семья для него показалась чересчур семейной.

Адриана гладит Лукаса по тыльной стороне ладони.

— И все же ты правильно поступил, что развелся с Амандой Сунь. Мне никогда не нравилось, как она шныряет по Боа-Виста. Мне она вообще никогда не нравилась.

— Ты согласилась на никах.

Лукас чувствует, как рука Адрианы вздрагивает.

— Согласилась, не так ли? Я думала, это необходимо для семьи. Единственное, что для семьи на самом деле необходимо, — это семья.

Лукас не может подыскать нужные слова, так что он приказывает Токинью играть.

— Так хорошо?

— Жоржи. Да.

На глазах Адрианы проступают слезы, взгляд смягчается.

— Все дело в мелочах, Лукас. Кофе и музыка. Любимое платье Луны. Рафа, который сообщает мне результаты своих гандбольных команд, будь они хорошими или плохими. Звук текущей воды снаружи моей спальни. Полная Земля. Вагнер прав; можно забыть самого себя, когда смотришь на нее. Это так опасно: на нее не смеешь смотреть, потому что она способна приковать к себе твой взгляд и напомнить обо всем, от чего ты отказался. Это ужасное место, Лукас.

Лукас прячет от матери всплеск обиды. Снова хватает ее за руку.

— Я боюсь, Лукас. Я боюсь смерти. Она похожа на зверя — на грязного, крадущегося зверя, который выслеживал меня всю мою жизнь. Какая красивая музыка, Лукас.

— Я включу его «Aguas de Marco».

— Пусть играет, Лукас.

Адриана открывает глаза. Она задремала. От этого ей становится холодно, кружится голова. Может, она спала в последний раз и столько всего не сказала. Теперь ее сердце от озноба колотится неумолимо. Лукас сидит рядом. По лицу Адриана догадывается, что он работает; Токинью превратился в вихрь из файлов, контактов и сообщений. Музыка закончилась. Она была очень хороша. Тот парень умеет петь. Она бы попросила Лукаса включить ее опять, но не хочет портить момент; она бодрствует, а он ничего не замечает.

Она обращает взгляд к Земле. Предательница… Йеманжа показала ей сияющую тропу, проложенную через море, из того мира к Луне. Она прошла по тропе. Это была ловушка. Обратной дороги нет. Через это сухое море не ведут никакие линии из света.

— Лукас…

Он отвлекается от работы. Его улыбка прекрасна. Все дело в малом.

— Прости.

— За что? — спрашивает Лукас.

— За то, что я тебя сюда притащила.

— Ты не притаскивала.

— Не будь таким буквальным. Почему ты вечно ко всему придираешься?