Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Я, правда, зимой был у первоклассников, делал им доклад про сверхглубокую скважину, на которой работает папа. Такое мне дали задание. Я ужасно волновался, запинался и на ребят почти не смотрел. Ни одного лица не запомнил тогда.

Но лицо Огонька было знакомо. Очень-очень знакомо.

И я вспомнил! Огонёк был в точности как мальчишка с Ерёминого снимка.

Может, всё это не случайно? Я сказал весело:

- Я тебя тоже знаю.

Нахлобучил на Огонька свой серебряный шлем, положил перед ним щит и копьё, а сам побежал вниз.

Искорка в кулаке ласково грела мне ладонь.

С Юркой и Янкой мы ещё днём договорились, где встретимся после парада. На полянке позади летнего павильона. Полянка была незаметная, укрытая кустами сирени, поросшая высокой травой. Из травы кое-где торчали каменные раскрашенные гномы. Краска с них пооблезла - гномов забыли в этой парковой глуши.

Когда я пробрался на полянку, там ещё никого не было. Стояла тёплая, какая-то пушистая темнота. Лишь один далёкий фонарь мигал сквозь листья. Зато звёзды были громадные…

Я сел в траву, прислонился к твёрдому гному и разжал кулак. Искорка в темноте засияла ярко и радостно. Я осторожно убрал из-под неё ладонь. Искорка повисла в воздухе, не упала, не улетела от меня.

- Хорошая ты моя… - шёпотом сказал я ей.

Зашуршали ветки. Я опять спрятал искорку в кулаке.

- Гелька, ты здесь?

Это появился Янка. С фонариком.

- Выключи фонарик, - сказал я.

Он выключил.

- Смотри, - сказал я. И разжал пальцы.

Янка наклонился близко-близко. Я даже почувствовал на ладони его дыхание.

- Чудо какое… - прошептал Янка. - Не гаснет?

- И не думает.

- Не обжигает?

- Нисколечко… Подержи, если хочешь.

Я оставил искорку в воздухе, потом поднёс к ней Янкину ладошку. Искорка послушно села на неё.

- Тёплая, - сказал Янка.

- Ага.. А теперь попробуй перебросить её мне. Полетит?

- Ну… пожалуйста.

Янка пустил искорку с ладони, будто крошечную бабочку. Она огненной ниткой прочертила воздух и остановилась передо мной. Я посадил её на сустав согнутого мизинца.

- Она никуда от нас не улетит, - уверенно сказал я.

- Потому что наша, - отозвался Янка. - В ней же наша кровь.

Ворча и цепляясь барабаном, выбрался из кустов Юрка. Мы показали ему искорку. Он притих, долго держал её на ладони.

- Смотри, как она слушается нас. Она живая, - сказал Янка. - Ну-ка, пусть она летит ко мне…

Мы долго стояли кружком на тёмной поляне и перебрасывали друг другу искорку. Она летала между нами, будто крошечный светлячок, и садилась то на ладонь, то на кончик пальца.

Наконец Юрка сказал:

- Жалко, что нельзя сейчас испытать её. Никакого колёсика не догадались взять.

- Завтра испытаем, - успокоил Янка. - И так видно, что ома такая… настоящая.

- А у кого она будет до завтра? - ревниво спросил я.

- Ты зажёг, у тебя и будет, - великодушно решил Юрка. - Янка, ты не против?

- Нет, конечно, пожалуйста… Только нельзя её всё время в кулаке носить. Давайте её вот сюда. Я нарочно принёс.

Он показал пробирку - гораздо меньше той, в которой делали порошок. Толщиной в карандаш, длиной со спичку. Скорее ампула, а не пробирка.

- Сюда её посадим, пробкой закроем…

- А если задохнётся под пробкой? - испугался я.

- Мы же не глухую сделаем, а чуть-чуть…

Искорка висела в воздухе. Мы надели на неё ампулу - будто накрыли бабочку стеклянным сачком. Для пробки Янка скатал из травы шарик…

Я не стал откладывать испытания до утра. Дома я выволок чемодан со старыми игрушками, достал из него модель гоночной машины «Барракуда». Раньше в ней был двигатель с микроэлементами, но я давно его распотрошил. А машину не выбрасывал, мне её папа подарил, когда семь лет исполнилось…

«Барракуда» лежала на полу вверх колёсами, а я ломал голову: как приспособить искорку к оси? Сверлить стальной стержень было нечем… А может, спрятать искорку прямо в колесе? Отвинтить колпачок и вот сюда… Я коснулся ампулой колеса.

Вернее, даже не коснулся.

Я не успел задеть его, как задний мост у машины взревел. Колёса завертелись так, будто к ним подключили мотор от настоящей «Барракуды»!

- Геля! Что за шум! - тут же завелась за дверью тётя Вика. - Давно уже пора спать.

- Да пусть поиграет, - сказала мама.

- Ах да, конечно…

А я сидел на полу и смеялся. Колеса вертелись всё тише, искорка снова была у меня в кулаке.

И почему-то мне представилось: идёт по улице важный Ерёма, а перед ним скачут двое - весёлый роботёнок Васька с задранным носом и мальчик-огонёк в алой рубашке…