Наум Ципис - Перед вечностью равны

Совет решил послать звез­долет. Капитаном назначили опытного Варро. Крон, есте­ственно, был включен в экс­педицию. Так не везло еще ни одному дипломнику.

***

...Красная выжженная рав­нина. Чахлые кустики голу­бой ломкой растительности. На горизонте — пологие вы­соченные горы.

— Не богато для первого раза — звучит в ушах Крона голос Варро. Они стоят у вез­дехода, похожие на темные глазированные скульптуры, и на красную землю падают их двойные тени. Над плане­той два солнца. Красный ги­гант и ослепительный голу­бой «карлик». Защитные черные шлемы спасают глаза космолетчиков от неистового «маленького» светила. Звез­да льет на «Сорок восьмую» чудовищные потоки света и излучений. Приборы корабля, отмечавшие их интенсив­ность, стоят на упоре. Еще на подходе к системе астрофизики и энергетики выска­зали догадку о недавнем аннигиляционном взрыве в дан­ном районе.

...Вездеход шел к горам. «Город» (так условно назва­ли космонавты этот хаос гео­метрических фигур) они об­наружили в предгорьях гря­ды. Вначале Крон подумал, что бронестекло обзорного купола машины запотело: он даже хотел протереть его. Но Варро остановил его и пока­зал на беспрерывно меняю­щийся пейзаж «города». Ар­хеолог понял, что марево ре­ет между фигурами и что это не туман на стекле. Ничего подобного не видел еще ни один из космолетчиков. В легком дрожании марева неуловимо для глаза фигуры менялись, исчезали. Ка их месте появлялись другие — и все это бесшумно, беспре­рывно, без четких граней пе­рехода... На глазах творилось волшебство, непонятное, не­объяснимое.

— Понаблюдаем. Проверь съемочные аппараты: они должны работать непрерыв­но, — решил Варро.

Сутки не выпускал коман­дир археолога из машины. Но эти сутки принесли важ­ную новость. «Город»-хамелеон «работал» 20 минут из 20 суточных часов «Сорок восьмой». 20 самых прохлад­ных минут... В часы, когда фигуры застыли причудли­вым лабиринтом, Крон упро­сил Варро разрешить ему по­дойти к «городу»... Варро увидел, как археолог наклонился над круглым отвер­стием в «стене» какой-то пирамиды и упал навзничь пораженный тонким голубым, почти прозрачным лучом.

Индикатор на левой руке Варро, настроенный на волну датчиков скафандра Крона, загорелся ярким красным ог­нем и... погас! Смерть! Крон мертв!

...— Не подходите к нему, капитан!—предупредил врач с корабля. — Я уже выле­таю.

...Прошло несколько томи­тельных минут. Красная рав­нина под косыми лучами чу­жих солнц стала серой, по­том темной. Где-то далеко на горизонте вспыхивали яркие огни. Казалось, из сумерек надвигалось что-то незнако­мое, опасное... Варро стало не по себе. Он понимал, что его психика сейчас травми­рована, что он должен взять себя в руки — и все же чув­ство беспокойства не поки­дало его. Он сидел с плазмен­ным излучателем в руках — и чувствовал себя беспомощ­ным... Как будто кто-то неви­димый и намного более могущественный все время сле­дил за ним... и улыбался. От этой мысли Варро вздрогнул и резко повернулся в сторону «города». Точечные огни, — словно там был праздник, — перебегали по контурам ме­няющихся фигур. И тут же­лезный Варро чуть не со­вершил того, о чем потом всю жизнь не мог вспоми­нать без содрогания.

Крон, — мертвый Крон! — встал, потер то место на гру­ди, которое поразил смерто­носный луч, и, улыбнувшись, зашагал к вездеходу. Варро только чудом не нажал кноп­ку излучателя: мысль, что он будет стрелять в мертвого Крона, удержала его. Но мгновение спустя, он понял, что это не галлюцинация. Крон был жив, и об этом не­опровержимо свидетельство­вал все тот же индикатор. Так же неопровержимо, как несколько минут назад под­тверждал обратное...

По пути к кораблю Варро убедился, что Крон ничего не помнит и не знает о про­исшедшем. Он считал, что споткнулся там, у отверс­тия... Собрав экипаж звездо­лета, командир сообщил о том, что через месяц корабль стартует к Земле на целый цикл раньше, чем предпола­галось, и он просит всех ско­рее заканчивать работы.

Целый месяц четыре чело­века изучали жизнь «горо­да». Снимали, считали, рисо­вали... Но никто больше не подходил к нему близко...

***

В зале Проблем стояла ти­шина. Теперь все смотре­ли — и видели. Глыбы-фигуры «города» неподвиж­но, монотонно стояли на эк­ране, а на их неподвижном фоне с невероятной скоро­стью проносились «шары» и «тележки». Потом бесконеч­но медленно появился Крон, и луч ударил в его грудь. Облачко испарившегося ме­талла от скафандра медлен­но проплыло вверх. Добрый десяток минут археолог па­дал на красный песок...