Гораций Голд - Искривление

С ПРОИЗВОДСТВОМ, вопреки разным новостям, дело было худо. На месте фермерских хозяйств выросли гигантские многоквартирные дома, и никто не мог выращивать растения нигде, кроме как в своих оконных ящиках. От побережья до побережья, вверх и вниз по всему континенту, страна выглядела как один сплошной город. Постарались инженеры тридцать второго века: в течение восьми часов после катастрофы они соорудили более чем достаточно строений, чтобы покрыть всю Америку. И с этого момента синтетические пищевые фабрики двадцать седьмого века пытались накормить каждого. Люди других эпох были бесполезны.

Газеты же все еще печатались на неисчерпаемых запасах бумаги двадцатого века. Радионовости выходили каждую минуту. По какой-то непонятной причине — что-то должно было оставаться неизменным — все акулы пера остались на своих постах.

— Очередное сообщение из Индии, — сказал Лэнс однажды Уортингу, в их номере на семьдесят втором этаже Эмпайр-Стейт-Билдинг, превращенного в отель.

На все века это здание осталось самым высоким строением в мире, последним из памятников идиотизму, когда стоимость недвижимости упала в 1940 — х годах из-за сокращения рождаемости.

— Что там на этот раз? — спросил Уортинг.

Лэнс отшвырнул газету, скривив лицо.

— Это серьезный вопрос, — ответил он. — В Индии миллиарды людей — сколько именно, никто не знает — все кучкуются один на другом в стране размером меньше четверти Соединенных Штатов. Эпидемии косят их миллионами. Религиозный сброд, не имеющий возможности добывать пищу, побуждает к войне. А теперь, когда нет никакого способа обеспечить едой всех — или хотя бы частично — они превращаются в каннибалов.

— Это еще не все, — продолжал он, — дела намного хуже. Невозможно решить вопрос ни с Индией, ни с Китаем. Китайцы отказываются разумно расселять свой народ. Они голодают, реки переполнены, между наводнениями и мародерствами страна доведена до ручки. В газете пишут, там не осталось ни одного животного. После того, как всех съели, там тоже начались случаи людоедства.

Уортинга передернуло.

— Тот факт, что мы переселили миллиарды наших людей из Америки и Европы в Африку и Сибирь и покрыли каждый дюйм земли своими городами, бесит их. Они отказываются переезжать, но возмущаются, что мы используем их землю. Религиозные лидеры об этом только и твердят. Вскоре наши колонии будут в большой беде. Япония и Африка мечтают только об одном — уничтожить Запад. Теперь, когда у них есть неограниченные людские ресурсы, этот шаг не заставит себя долго ждать. Я подозреваю, что в Японии найдется оружие любого рода — лучи, газы, бактериальные бомбы. А Запад, вместо того, чтобы решать проблему голода, заглядывающего ему в глаза, погряз в политических распрях, и не в состоянии будет отбить атаку религиозных фанатиков, если они хлынут всей массой.

— Общая беда объединит их, — сказал Уортинг.

— Это верно. Но надо учесть, что у нас мало возможностей для защиты, а многие люди не подготовлены к высокотехнологичной войне. Насколько я знаю, у Японии повсюду наемники в Африке и Азии, собирающие формирования. Мы же абсолютно не готовы и, похоже, не придаем значение. Даже эту новость поместили на самую последнюю полосу.

Еще одна новость пришла 9 августа, любого года, который вы пожелаете. Жители Лемурии и Атлантиды утонули бесчисленными миллионами, и это затронуло только их. Возможно, нехорошо говорить об этом так жестоко; но, если бы Му и Атлантида всплыли со дна моря, огромная приливная волна уничтожила бы береговые линии континентов. Утонув, они предотвратили эту катастрофу и не стали угрозой существованию человечества.

ВО ФРАНЦИИ шла необъяснимая война. Бесчисленные армии сидели в окопах. Ядовитые газы катились по земле. Обе стороны вели огонь по рядам противника тоннами снарядов. Разрушения казались ужасными.

Война началась 5 июля. Никто не мог понять причин. Репортеры, пытаясь попасть к линии фронта, не получали ответа и только напрасно рисковали жизнями.

Пит Деннис был отправлен за границу в начале мая 1917 года, после двух недель сомнительной муштровки. Он и без того умел обращаться с оружием, это было ведомо ему и раньше, особенно тонкое искусство стрелять врагу в спину. Кроме того, право и лево он не путал; револьвер предпочитал носить в правом заднем кармане брюк. Левой была рука, которая редко хваталась за пистолет — для особо тупых.

В ночь на четвертое июля фрицы вели себя исключительно тихо — вероятно, из уважения к Дню Независимости. В ту ночь Пит Деннис почувствовал недомогание, впервые в своей жизни. Когда он проснулся утром, уже чувствуя себя здоровым, ему стало слишком стыдно за свою слабость, чтобы рассказать об этом кому-либо.