Джек Вэнс - Кларджес

Базиль со вздохом уселся, раздувая румяные щеки: «Что ж, мир велик, у каждого из нас свои странности и причуды». Вспомнив о чем-то, он тут же встал: «Твоя смена почти закончилась — иди домой. Завтра у нас будет много работы».

«С радостью последую твоему совету, — отозвался Кудеяр. — Мне нужно прочесть пару статей».

«Ага! Ты серьезно подумываешь о продвижении?»

«Заберусь на самый верх! — пообещал Кудеяр. — Не мытьем, так катаньем!»

Базиль поморщился: «Смотри, не переусердствуй — не то станешь таким, как они» — он указал большим пальцем в сторону палаты.

«У меня нет такого намерения».

Вернувшись к себе в квартиру, Кудеяр задержался в небольшой прихожей, с недовольством глядя по сторонам. Комнаты представлялись ему тесными, мебель — безвкусной. Кудеяр с сожалением вспомнил просторную усадьбу Грэйвена Кудесника в Храмовом Сонме. Она все еще должна была ему принадлежать — на как он мог туда вернуться?

Кудеяр слегка проголодался. Заглянув в холодильную кладовую, однако, он не нашел там ничего привлекательного. Раздраженный, он взял свои микрофильмы и очки для их просмотра, после чего спустился на улицу.

Он поужинал в шумном ресторане с чрезмерно пышным интерьером; ресторан этот обслуживал главным образом гларков. Пока он ел, мысли его блуждали — он вспомнил амаранту Джасинты такой, какой она выглядела в Храме Истины: изысканной, как драгоценное украшение, изящной, как котенок, неестественно прекрасной. В нем проснулось пламенное, настойчивое стремление позвонить ей сию минуту. Но что он мог ей сказать? Кудеяру не следовало упоминать о том, что он был одним из последних людей, говоривших с ее погибшей версией. Кто знает, какого рода расследование велось по делу о ее трансформации — хотя Гэйвина Кудеяра вряд ли рассматривали в качестве одного из подозреваемых. Новая Джасинта его не знала; приятели прежней Джасинты, амаранты Альбера и Дени, могли только засвидетельствовать непричастность Кудеяра к приступу, случившемуся в их присутствии. Было бы предусмотрительно оставить вещи такими, какими они представлялись всем заинтересованным лицам.

Чем же он мог заняться? Подумав об участии в каких-нибудь многолюдных развлечениях, он отверг эту идею. Он нуждался в дружеской беседе, в ощущении человеческого взаимопонимания. Кафе «Далмация»? Нет. Базиль Тинкуп? Нет. Сет Каддиган? Отнюдь не самый дружелюбный из людей, не стеснявшийся выражать свою неприязнь к Кудеяру. И все же — почему нет?

Кудеяр никогда не сопротивлялся внезапным побуждениям. Он зашел в телефонную будку и быстро просмотрел бегущие по экрану столбцы справочника. В нем значился только один Сет Каддиган. Кудеяр выбрал его имя и нажал кнопку вызова.

Появилось лицо Каддигана: «О! Кудеяр?»

«Привет, Каддиган! Надеюсь, лекции закончились удачно?»

«Примерно так же, как обычно», — Каддиган говорил сухо и осторожно.

Кудеяр изобрел повод для своего звонка: «Вы не очень заняты сегодня вечером? Я столкнулся с проблемой и подумал, что вы могли бы что-нибудь посоветовать».

Каддиган не слишком гостеприимно предложил Кудеяру заехать к нему, и Кудеяр с готовностью принял приглашение. Каддиган жил в Воконфорде, восточном пригороде, пользовавшемся довольно-таки богемной репутацией. Стены его квартиры были выкрашены в ярко-коричневый, арбузный красный, черный и горчичный тона, без какой-либо модной инкрустации или позолоты. Мебелью служили старинные экспонаты — нарочито упрощенные сочетания плоскостей из стекла, металла, полированного дерева и обшитого тканью материала. Гостиную освещали три плавающих в воздухе шара, излучавших бледно-желтое зарево; на стенах висели картины дисторционистов, на полках длинных приземистых стеллажей стояли любопытные керамические изделия. На взгляд Кудеяра, интерьер производил несколько причудливое впечатление.

Еще одной неожиданностью для Кудеяра оказался тот факт, что Каддиган был женат. Супругу психиатра, такую же высокую, как ее муж, никак нельзя было назвать красавицей, но она отличалась исключительной живостью, очарованием и доброжелательностью.

Представив ее гостю, Каддиган тут же пожаловался: «Пладж меня опередила, она уже дебютантка. Она занимается дизайном сценических декораций и, судя по всему, преуспевает».

«Театральный декоратор! — воскликнул Кудеяр. — Этим объясняется этот… это…»

«Изобилие антиквариата? — рассмеялась Пладж Каддиган. — Не смущайтесь. Нас все считают чудаками. В этих древних вещах нам нравятся простота форм, неприкрытая текстура материала и массивность, вот и все. В них гораздо больше вкуса, чем в нынешних завитушках и финтифлюшках».