Здравко Сребров - Роман одного открытия

— Чему я обязан столь неожиданным вашим посещением, господин Радионов? Вам, может быть, что-нибудь нужно? — Молодой врач слегка улыбнулся с искрой наглости в глазах.

Радионов почувствовал, как у него на лбу вздулась от гнева жила. Глаза его тяжело впились в иронические глаза доктора. В одно мгновение, прежде чем он успел дать себе отчет в своих намерениях, резким движением, более категорическим, чем взмах меча, он схватил врача за отворот и отбросив к мусоропроводу, словно хотел его туда вогнать, сурово прошептал:

— Вы мне были нужны — чтобы сорвать с вас маску…

Д-р Синилов попытался защититься. Радионов грубо отшвырнул его на кушетку. Освободив таким образом руки, он стал перед доктором и сказал ему твердым голосом со сдержанной угрозой:

— Я не собирался застать вас врасплох. Несчастная для вас случайность сделала меня свидетелем ваших занятий. Значит вы, д-р Синилов, под покровом дружеского доверия, пробрались, как вор, в дом Белинова, чтобы украсть его ампулы!..

Он умолк на секунду, затем глаза его снова блеснули.

— Как странно — вы избрали весьма оригинальный способ испробовать силу гормона Белинова… Но почему, — он нахмурил брови, и в голосе его снова зазвучала угрожающая нотка, — почему вы так жестоко лишили себя драгоценных ампул?.. Заметаете следы — поистине предусмотрительность хорошего вора-профессионала…

Д-р Синилов медленно поднялся, явно пытаясь вернуть себе самообладание. Чуть дрожащим, может быть, от сдерживаемой злобы, голосом он с холодным выражением лица обратился к Радионову и промолвил сквозь зубы:

— Не думайте, что я вас испугался… Вы меня мало интересуете, — ядовито добавил он, — но ваше грубое вмешательство в мои дела, быть может, освободило меня от тяжелой заботы и избавило от глупости, которую я мог бы сделать… Ампулы Асена Белинова, которые я нашел способом, не ваше дело каким, действительно начинали меня тревожить. Будто я подвергся опасному внушению. В десятый раз, может быть, я собирался впрыснуть себе в кровь эту бесподобную фикцию. Поэтому я их и выбросил… Но, — он вдруг нахально засмеялся, — нас тут только двое, и вашему свидетельству о том, что произошло, — грош цена… Вижу, я не слепой — знаю, какой марки ваш пафос… Нона — красивая женщина и…

Лицо Радионова залилось густым румянцем. Он резко шагнул к д-ру Синилову, но, заметив в его глазах тень испуга, остановился.

Он смотрел на него с минуту молча, уже только удивляясь его наглости.

— Вы подлый человек — теперь мне ясно. — Глаза его вспыхнули, и выражение лица стало суровым. — Вы ловко изворачиваетесь. С низкой расчетливостью вы замешиваете сюда жену Асена Белинова. Мне гнусна ваша аморальность… Но не воображайте, что бесстыдство и высокомерие смогут послужить вам защитой… Я обязан вам только дать удовлетворение, — усмехнулся Радионов. Мы оба учились за границей — знаем как поступают в таких случаях. Мы бы тоже могли побеседовать с вами наедине…

— О! — тоненько засмеялся д-р Синилов, поправляя перед зеркалом галстук с сосредоточенным выражением лица, но слегка дрожащей рукой, — вижу ваше рыцарство, но я не дурак, чтобы им воспользоваться. Это для меня не современно, — снова нахально засмеялся доктор. — Превосходство грубой силы нисколько меня не обязывает, — вдруг холодно закончил он. — Хотя я и люблю зрелища — бокс, футбол… У меня есть обязательство — к Ноне Белиновой. Из-за нее я впутался в эту историю. Не из низкой расчетливости я упомянул имя Ноны Белиновой — вы ошибаетесь, — я уважаю ее не меньше вас… Может быть, — голос молодого врача как то странно дрогнул, — я исповедую ей свою слабость…

Радионов вздрогнул и уставился потемневшим взором на бледную маску хирурга.

— Д-р Синилов, — твердо промолвил он, пристально глядя в глаза своему собеседнику, — сейчас я ухожу, не открыв вам цели своего посещения. Но предупреждаю вас об одном, — гневно продолжал он. — Всякое дальнейшее ваше вмешательство в жизнь Асена Белинова натолкнется на сопротивление с моей стороны. И будет вам дорого стоить. Берегитесь, чтобы ваша самоуверенность вас жестоко не обманула.

И не обращая больше на доктора внимания, Радионов повернулся и пошел через освещенную приемную. Бросив мимоходом взгляд на роковое трюмо, он сам отворил входную дверь и вдохнул освежающий вечерний воздух затихшего квартала.

В доме остался д-р Синилов, молчаливый как мумия, с напряженным в размышлении лицом и с иронической складкой в уголке губ. Он поднял крышку мусоропровода, посмотрел в блестящую металлическую воронку — и вдруг засвистал какой-то отрывок популярной песенки, которая напоминала ему о мальчишеской беззаботности. Затем он открыл дверцы шкафа, где лежали его инструменты, достал из глубины его бутылку греческого коньяку. Отпив прямо из горлышка несколько больших глотков, он тщательно вытер губы платком и повернулся к небольшому зеркалу, висящему у него в кабинете.