Роберт Форвард - Яйцо Дракона

— Как вам такое, Сверхфлюид? — спросил Гелий-Два. — Настоящая громада, не правда ли?

— Я мало что вижу, помимо тех огромных насосов и нескольких хребтов на поверхности коры.

— Из-за высоких давлений б о льшую часть антигравитационной машины нам пришлось разместить под корой. Под этими хребтами находятся самые большие из когда-либо созданных чила резервуаров высокого давления. Они состоят из прочных труб, изогнутых в форме кольца и обмотанных проволокой. Одно из колец виднеется под тем хребтом, а вон там — верхняя часть другого. Кольца расположены под углом друг к другу, так, чтобы максимум их взаимодействия находился в середине и чуть выше поверхности коры.

— Когда я работал над теорией, то и близко не представлял ничего подобного, — признался Сверхфлюид, обозревая пейзаж своими двенадцатью глазами.

— Вам повезло. Теоретикам редко удается еще при жизни застать момент, когда их математические уравнения воплощаются в железе — особенно, если исследования касаются настолько фундаментального переворота в понимании природы, как гравитационная теория Сверхфлюида-Эйнштейна. Эйнштейн и сам был одним из таких счастливчиков. Он лично увидел, как предсказанная им формула E = mc2 позволила человечеству овладеть энергией атома. Эйнштейну повезло, поскольку людям было не так уже сложно добиться цепной реакции деления — для этого нужно было просто поднести друг к другу два куска урана или плутония. А вы своей удачей обязаны тому, что нам оказалось нетрудно добиться сверхвысоких плотностей и скоростей, необходимых для срабатывания эффекта Сверхфлюида.

— Я бы предпочел, чтобы вы не пользовались этим термином, — попросил Сверхфлюид. — Правильное название — гравимоторный эффект. Чила постоянно ссылаются на это явление, упоминая мое имя — и я, безусловно, ценю оказанную мне честь, но меня беспокоит судьба будущих несчастных студентов, которым придется его изучать. Им будет непросто усвоить, что эффект Сверхфлюида касается гравимоторики и не имеет никакого отношения к сверхпроводимости.

— Я всегда гордился необычным именем, которым меня нарекли Старцы, когда я был еще мальком, — продолжил Сверхфлюид, когда они направились к бункеру. — Как и вы, я вылупился в том самом поколении, на которое пришлась передача человеческих статей о сверхпроводниках. Эти теории в корне поменяли представление чила о внутренней структуре нашей родной звезды. Все были поражены, узнав, что в действительности мы живем на кристаллической коре, плавающей поверх жидкого ядра из сверхтекучих нейтронов.

— Хорошо — гравимоторный эффект, — согласился Гелий-Два. — Так или иначе, гравитационные инженеры отлично поработали над конструкцией установки. Антигравитационная машины оказалась гораздо компактнее и эффективнее, чем я ожидал, возглавляя работы по проектированию и строительству машины.

Гелий-Два обошел бункер, оказавшись у входа в его задней части. — Заходите, и мы устроим первое испытание. В первом эксперименте мы запустим ее только на половину мощности. Мы не будет доводить гравитацию до отрицательных величин, но многие интересные эффекты наверняка проявятся уже в невесомости.

Проектные менеджер на пару с ученым вошли внутрь невысокого бункера. Приподняв несколько глаз на коротких конических стебельках, они взглянули вверх. Следующие несколько мгновений Гелий-Два потратил на то, чтобы пробежаться по списку контрольных проверок вместе с инженерами-гравитехниками.

— Для них это тоже важный момент, — подумал Гелий-Два. — Они учились и готовились долгие обороты, и это первый раз, когда они, наконец-то, смогут лицезреть усвоенные теории в действии.

Вскоре все было готово, и Гелий-Два подал сигнал к включению питания. Сверхфлюид почувствовал вибрации, которые исходили от огромных насосов, принявшихся перекачивать массивные объемы ультраплотной жидкости. Та перемещалась по кольцеобразным трубам, постоянно набирая скорость. Ускорение, которое ей придавали насосы, было настолько велико, что уже спустя миллисекунду скорость жидкости приблизилась бы к скорости света. Однако для проведения неспешного эксперимента быстроживущим чила этого времени хватало с лихвой.

Сверхфлюид почти наяву видел гравитационные поля Эйнштейна, созданные током жидкости, и не был удивлен, когда кора в середине машины вспучилась и разлетелась в стороны от ее центра. Вскоре, когда захватившие пространство эйнштейновы поля начали компенсировать гравитационное поле звезды в 67 миллиардов g, там образовалась полость глубиной почти в сантиметр.