Станислав Лем - Дилеммы XXI века

3. Ниже дополним статью шестью ответами Лема на вопросы из интернет-интервью ИноСМИ, которые соответствуют тематике настоящего сборника. Первоисточник – текст на сайте www.lem.pl.

В качестве комментария к «Сумме технологии» через сорок лет я написал «Мгновение». Признаю, что это был достаточно строгий и критический комментарий. Моё юношеское восхищение возможностями технологии с возрастом заместилось скептицизмом: возможно, это последствия старения, а возможно и парникового эффекта.

Мы живём в эпоху распоясавшегося потребительства. Когда-то существовавшей дилемме «быть или иметь» на смену пришёл императив «ПОКУПАТЬ». Проблема в том, что массы потребителей растут лавинообразно, в то время как природные ресурсы нашей планеты всё более сокращаются. Это хорошо видно на примере нефти, являющейся главной причиной многих современных вооружённых конфликтов. Наша ненасытность ведёт к нарушениям равновесия в биосфере. Из-за парникового эффекта климат становится всё более непредсказуемым. Углубляются экономические и социальные контрасты: хорошим примером являются достижения современной медицины, доступные только элитарной группе наиболее богатых избранников.

Конфронтация моих идеалистических футурологических представлений с действительностью оказалась болезненным разочарованием. В общих чертах мне удалось предсказать уровень технологии, которой сейчас обладает человек. Проблема в том, что я считал, что мы будем использовать её для совершенно других целей. У меня была призрачная надежда, что мы будем руководствоваться утилитарными и эстетическими соображениями, а не только приземлённой жаждой прибыли.

Каждая технология имеет свой аверс и реверс: иными словами, её можно использовать многими способами. Риск, сопутствующий внедрению новых технологий, действительно очень серьёзен и, пожалуй, неизбежен. Я сказал бы, однако, что намного большие угрозы дремлют в нас самих: человек имеет болезненную склонность к использованию технологических достижений против самого себя. Неслучайно много изобретений было сделано для нужд гонки вооружений.

Я сравнил когда-то современного человека с хищной обезьяной, которой дали в руку бритву. Это сравнение нисколько не утратило своей актуальности, может быть только эта обезьяна стала ещё более алчной.

В 1991 году я подготовил для немцев прогноз на тему будущего Западной Европы. Всё явственнее вырисовываются две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, мир глобализируется и растёт взаимозависимость отдельных экономик. Большой капитал свободно перетекает туда, где имеет надежду получить прибыль. С другой стороны, мы имеем дело с противоположным процессом: углубляется изоляция высокоразвитых стран, которые становятся островами в океане повсеместной нищеты, защищающимися от напора иммигрантов из беднейших частей мира.

Социально-экономические контрасты неумолимо должны всё более обостряться: простой экономический расчёт показывает, что для всего человечества благ не хватит. Сейчас нам начинает не хватать нефти, что косвенно вызвало волнение на всём Ближнем Востоке. С течением времени любого вида сырья будет всё меньше, а спрос будет расти всё больше. Наша измученная планета попросту перенаселена, и единственным решением мне представляется контроль рождаемости, но с этим, в свою очередь, ни за что не согласится церковь.

Нет никакого экономического учения, которое могло бы объяснить нынешние общественные и экономические процессы. Даже до конца не известно, что собой представляет глобализация, но зато у нас есть дикие толпы, протестующие против неё на улицах. Правительства отдельных стран беспомощны, Интернет замусорен, политики некомпетентны, пресса охотится только за кровью и сенсациями, наука меркантилизирована.

Несмотря на то, что некоторые считают меня писателем, работающим в жанре научной фантастики, я рационалист и одновременно страшный скептик, который не верит ни в бермудские треугольники, ни в НЛО, телепатию, психокинез, духовную жизнь растений и тысячи иных бредней, которые питают эту литературу. Если я когда-то писал об этом в своих книгах, то только в абсурдно-юмористической манере. Я также не верю в жизнь после смерти, потому что на это нет ни малейших научных доказательств.