Марина Ноймайер - Связанные звёздами [litres]

– Откуда… откуда… ты знаешь? – прошептала Элеонора.

– Всех поймают. Родственники бунтовщиков будут гнить в тюрьме, а что же до самих заговорщиков… – я выдержала драматичную паузу, – заговорщиков вздернут! Их трупы вывесят на стены палаццо Веккьо! Весь мир увидит их позор!

Итальянка медленно покачала головой.

– О да, поверь мне, Элеонора. Будущее предрешено. Тело твоего отца тоже будет болтаться на веревке! Мир навсегда запомнит его как человека, который не смог убить Лоренцо Медичи!

– Нет! – взвизгнула итальянка. – Лгунья! Жалкая лгунья! Никто не может знать будущего!

Элеонора вскинула руку и направила на меня дуло пистолета.

Я ощутила, как смертельно бледнею, но все же заставила губы раздвинуться в беспечной улыбке.

Итальянка хмыкнула и игриво потрясла «браунингом».

Железная рука страха сковала все мое тело, дыхание практически остановилось. Вдруг в этот момент со стороны двери послышался тихий шорох, а потом что-то звякнуло. Я обернулась. Лео! Лео пришел мне на помощь!

– Всем лежать! – крикнул итальянец.

Элеонора растерянно заморгала. Ее побелевшие от напряжения пальцы дрогнули. Ловко, как тигр добычу, Леопольдо схватил итальянку сзади и приставил к ее горлу нож. Элеонора нажала на курок. Острая боль пронзила мою грудную клетку и волнами разлилась по всему телу. В моих глазах потемнело, земля ушла из-под ног.

– Розалия! – голос Лоренцо раздался как будто издалека.

Сознание заволокло красной пеленой, и я провалилась в беспамятство.

В голове пролетали обрывки снов, что-то золотистое, мягкое… чей-то внимательный взгляд.

– Что ты натворил? – возмутился грифон, зло тряхнув крыльями.

– Натворил? Да я спас ей жизнь, – холодно ответил лев и лениво потянулся.

– Ты виноват, – проворчал грифон.

– Нет.

– Ты нарушил клятву. Пророчество уже наполовину сбылось.

Лев гневно зашипел:

– Замолчи! Нет никакого пророчества! Я удивлен, что ты до сих пор веришь в сказки.

– Значит, она тебе ни капельки не нравится? – грифон щелкнул клювом. – Она тебе совершенно безразлична? А мне-то казалось…

Не дожидаясь конца фразы, лев набросился на грифона. Между ними завязалась страшная драка.

Я открыла глаза, когда что-то холодное коснулось моего лба.

– Привет, боец, – прошептал Лео, склонившись надо мной. Итальянец сухо улыбнулся и принялся елозить по моим щекам мокрой тряпкой.

– Что случилось? – прохрипела я. – Помню только выстрел, боль в груди и звон в ушах.

Я растерянно огляделась по сторонам. Комната, в которой я находилась, была мне хорошо знакома – наша с Лео спальня в домике на углу Сан-Паолино.

– Что случилось? – повторила я, попыталась сесть, но к горлу моментально подступила тошнота, и мне пришлось снова откинуться на подушки.

– Лоренцо в порядке. Мятеж уже позади, – ответил Леопольдо. – Элеонора выстрелила, и я перерезал ей горло. Эта дрянь целилась тебе в сердце, но промахнулась, – итальянец тяжело сглотнул. – Не переживай, Роза, твоя рана быстро затянется, – Лео взял меня за руку и сжал ладонь. – Я так испугался…

В голове всплыл образ женщины в кроваво-красном платье. Она смеется, кричит, направляет на меня дуло пистолета. Элеонора… Чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Но… как ты понял? Как проник в ризницу? – дрожащим голосом спросила я.

– Я видел, как Элеонора вошла в главный зал и уверенно направилась к притвору, – ответил Лео. – Я последовал за ней, но, к сожалению, не успел перехватить эту бестию.

– Но… как… внутрь…

– В двери есть небольшое окно. Я залез на орган и… э-э… считай, что я подтянулся, – усмехнулся Леопольдо.

Я открыла рот от удивления.

– Ты забрался в окошко?

Лео кивнул.

– Да. Это было непросто, потому что стены гладкие и зацепиться толком не за что.

– А вниз…

– А вниз я спустился по стремянке, заботливо оставленной кем-то из гвардейцев, – Лео улыбнулся. – Честно сказать, я даже не думал, просто действовал инстинктивно. Очень уж за тебя испугался…

Тут дверь открылась, и в комнату вошла Пеппина. Служанка остановилась у кровати и трижды широко перекрестилась.