Песах Амнуэль - Смещение

— В каком суде?!

— Камера, установленная напротив двери в офис доктора Кодинари, показала, а остальные камеры подтвердили: последней вчера покинули офис вы, это было в восемнадцать часов двадцать одну минуту.

— Да, я…

— Вы спустились по лестнице, вышли из здания и направились к стоянке.

— Я всегда так делаю!

— После этого и до семи часов пятидесяти минут утра никто, повторяю — ни одна живая душа, — к двери не подходил. Никто не выходил, никто не входил. В семь пятьдесят появились вы, открыли дверь, вошли и не выходили, пока через двадцать одну минуту не появился ваш шеф, доктор Кодинари.

— Да, и что?

— Документ, о пропаже которого было заявлено в полицию, пропал в промежутке между шестью часами двадцатью одной минутой вечера и семью часами пятьюдесятью минутами утра. Последней ушли вы, первой пришли вы. Вывод однозначен — только вы и никто другой могли после ухода шефа забрать документ, на это хватило бы и минуты.

Миссис Чарлз взяла себя в руки. Осмотрела комнату, будто только сейчас поняла, где находится. Заметила на краю стола зеркало, в котором отражалось лицо детектива, и можно было разговаривать, не глядя прямо в его прищуренные злые глаза. Вспомнила, как вставила ключ в скважину замка, приложила электронную карточку, вошла, отключила сигнализацию, увидела разгром… Вспомнила несколько детективных романов в обложках с изображениями суровых парней с пистолетами наизготовку. Оружия у детектива Остмейера она не заметила — ни в кобуре, которой не было, ни на столе. Может, в ящике. Или за поясом. Во всяком случае, стрелять он точно не будет. А невиновному человеку, это в любом романе написано, бояться полиции нечего. Конечно, там много людей недостойных…

— Насколько я понимаю, — сказала миссис Чарлз, глядя на детектива в зеркало, — то, что вы сейчас сказали, это обвинение на основании косвенных улик.

Остмейер удивился. Какая перемена, однако. Можно сказать, метаморфоза. Вместо затравленного взгляда и дрожащих пальцев — уверенно лежащие на коленях ладони и прямая спина. Наверно, подумала, что сможет отмазаться. Надеется на чью-то поддержку? Не на адвоката. Адвоката у нее, скорее всего, действительно нет. Тогда что?

— Этой косвенной, как вы говорите, улики более чем достаточно, — сухо сообщил Остмейер. — Если вы думаете, что в комнату можно было попасть снаружи, через окно…

— Не думаю, — перебила миссис Чарлз. — На окнах световая защита, сигнализация была включена, я ее отключила, когда утром вошла в офис.

— Верно, — согласился детектив. — Я вам больше скажу… Видите, я с вами вполне откровенен… Наши эксперты изучили сигнализацию в офисе. Доказано: ночью никто систему не отключал. Это я к тому, что вы можете сказать, будто кто-то…

— Ерунда, — пожала плечами миссис Чарлз. — Я знаю нашу систему. Если бы ночью кто-то пытался ее отключить, звон был бы слышен на авеню Дайна, а в охранной фирме загорелся бы десяток лампочек. Нам с шефом это демонстрировали при покупке.

— Тогда вы сами загоняете себя в ловушку. Вы были последней, вы вошли первой, вы утверждаете, что никто не мог…

— Нет, — твердо сказала миссис Чарлз.

— Что — нет?

— Пакет — а листы лежали в пакете — я не брала. Зачем мне? Я не сумасшедшая. Доктор Кодинари — лучший начальник в моей жизни. Другое такое место я не найду. Формулы, возможно, удалось бы продать… не знаю кому… но наверняка не за такие деньги, ради которых стоило бы рисковать работой и даже свободой. Повторяю: я не брала.

— Тогда Кодинари? А вы — сообщница. Шеф унес документы, вы устроили разгром…

— Такая же глупость! Зачем уважаемому адвокату заниматься комедией с похищением? Послушайте, детектив, кто из нас должен рассуждать? Где ваша логика?

Однако! Остмейер едва удержался от резкого окрика. Женщина, конечно, права, но откуда у нее неожиданно возникшая уверенность в себе? Наверно, он допустил просчет, сказал лишнее или, наоборот, не сказал чего-то, что должен был знать.

— Марк Оливер Эверетт — наш давний клиент, доктор Кодинари ведет его дела с восемнадцатого года. Ему нужно потерять клиента? Устроить скандал? Не понимаю.

— Есть только две возможности… — начал Остмейер, но миссис Чарлз его перебила:

— Пять минут назад, детектив, вы говорили, что возможность только одна! Теперь появилась вторая. Почему бы вам не поискать третью? Или четвертую?

Остмейер повернул зеркало, чтобы в нем отражался потолок. Его раздражал взгляд. Он перестал понимать, что означает выражение лица миссис Чарлз. Мысль, мелькнувшая на мгновение, показалась дикой: хорошо бы пригласить эту женщину в ресторан, а потом поехать к нему или лучше, в отель, он знал приятное место, он все места знал в окрестности города.