Песах Амнуэль - Смещение

У адвоката была прекрасная профессиональная память. Он почти безошибочно мог назвать архивный индекс бумаги, ее декларацию, если документ был подписан им самим или в его присутствии. Но это…

— Все хорошо, Эльза. — Шеффилд улыбнулся. — Могу я попросить чашку крепкого кофе?

— Конечно, шеф. Сейчас сделаю.

— И себе.

— Хорошо, шеф.

Надо было работать, через десять минут явится клиент, а документ, по поводу которого назначена встреча, еще не готов. Но шефу, конечно, виднее.

Эльза пошла из кабинета, услышав на пороге слова Шеффилда, сказанные то ли для нее, то ли в пустоту:

— Мне не нужна копия. Я помню все одиннадцать страниц. От греческой буквы фи на первой до знака минус на последней. Помню, но черт меня возьми, если хоть что-нибудь понимаю в этой математической тарабарщине.

Эльза обернулась, но Шеффилд на нее не смотрел, углубившись в чтение документа, по поводу которого через десять — нет, уже через восемь — минут предстоял нелегкий разговор с клиентом.

Кофе, пожалуй, они выпить успеют. Если она поторопится.

Домой он поехал кружным путем — через Кречер Уорк. Прислушивался к мотору. Тот работал ровно, тихо, машина прекрасно слушалась руля, тормоза в порядке, рычаг коробки передач скользил, как по маслу. Прислушивался к себе. Сердце билось ровно, голова была ясной, мысли — четкими, но в груди уже возникла, хотя пока еще пряталась, тихая, неуступчивая боль. Он знал, сколько времени ему осталось, и старался не думать об этом.

Он знал, что жены и дочери дома нет — Нэнси еще вчера сообщила, что собирается посетить племянницу, имя которой он знал, но не помнил: лишняя информация. Лиз отправилась с матерью, хотя могла провести вечер с друзьями, как обычно: танцы, выпивка, флирт. Возможно — даже наверняка — что-то более серьезное. Марихуана? Он не вникал.

Сын был дома, готовил на кухне еду с сильным чесночным запахом. Должно быть, вкусно. Есть не хотелось. Хотелось выпить. Он спустился в подвал, где хранил в больших бутылках запасы вина собственного изготовления. На каждую бутылку — они были одинаковы, как свободные электроны, — он сам клеил название «DP». Дом Периньон. Смешно. Вино было плохим, но единственную свою функцию выполняло исправно: сшибало с ног и укладывало спать.

С двумя бутылками он поднялся в кухню, где Марк аккуратно нарезал лук, смешивая дольки в большой миске с мелко нарезанными кусочками помидоров, огурцов и салата-латука: любимая еда перед уходом на ночь. Куда? К кому? Он никогда об этом не спрашивал, а сын не информировал.

Он поставил бутылки на стол, достал из сушки стакан, налил до краев, медленно выпил, как горькое, но необходимое лекарство. Сын молча скосил на него взгляд, полил салат оливковым маслом, поперчил.

Неожиданно захотелось поговорить. Есть еще время. О чем? Последний диск «Сквоттов» показался ему подходящей темой, и он высказал свое мнение об этой музыке, этом ансамбле, этой молодежи и этом мире. Очень коротко, но доступно для восприятия.

Марк удивленно посмотрел на отца, положил нож, встряхнул миску и так же коротко изложил свое мнение по поводу музыки и ансамбля. О молодежи и мире говорить не стал, хотя и имел свое мнение.

Отец выглядел уставшим, он был сегодня не таким, как всегда. Обычно, вернувшись с работы, он привидением проскальзывал в гостиную и садился в большое кожаное кресло перед телевизором. Наверно, смотрел новости — судя по доносившимся из комнаты звукам. Марк не помнил, когда отец говорил с ним не по душам даже, а хотя бы о школе, приятелях, оценках. Музыка? Отцу до нее не было дела. Почему сегодня?..

Марк посмотрел на часы — минут сорок в запасе. Он перенес миску на кухонный стол, поставил рядом с бутылками, жестом пригласил отца — тот покачал головой и налил себе еще стакан, из другой бутылки.

Спросил, играет ли сын в покер. Удивившись вопросу (любой вопрос отца — пусть даже о погоде — показался бы ему удивительным), Марк признался, что да, играет, правда, пока плохо, и карта не идет, и владеть мимикой он еще не научился.

Отец оживился, дал несколько советов, не связанных друг с другом какой-либо логикой, а потому сразу вылетевших из головы. Поглядывая на часы, Марк по собственному, неожиданно возникшему желанию, рассказал, что они с друзьями решили создать свою группу, солиста у них, впрочем, пока нет, и Марк пробует себя, у него вроде получается, и, возможно, к Рождеству, а может, даже к Дню Благодарения они подготовят первую программу, правда, пока не знают, где удастся выступить, но это — решаемая проблема…