Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

Когда новинка провалилась на рынке, Фаулер не больно-то расстроился. Существуют и другие способы заработать денег. Пока в его распоряжении Норман, он свободен от обычных законов спроса и предложения. Привычные рамки уже не ограничивали Фаулера… Да и как они могут удержать человека, в чьем распоряжении находится неограниченный запас денег и ресурсов? От провалов Фаулер никогда по-настоящему не страдал. Страдать приходилось Норману.

К вящему своему сожалению, Фаулер не мог наблюдать за тем эффектом, который оказывал его подарок. Для этого ему бы пришлось стать незаметной тенью в квартире молодоженов. Но, зная Веронику, он мог строить догадки.

Вся задумка строилась на банальном принципе: дай ребенку нож, и он обязательно порежется.

Сначала Фаулер собирался создать окно, которое бы передавало его идеи, замаскированные под мысли влюбленной парочки. Но тут же его осенило: образы, таящиеся в головах несчастных молодоженов, могут быть куда опаснее.

— Впрочем, они ведь и так разбегутся годика через два… — сказал он себе, прокручивая в уме возможности телеокна. Он не искал себе оправданий — он в них уже не нуждался. Теперь Фаулер просто перебирал возможности. — Оба глупы, оба эгоистичны. Из такого материала хорошей семьи не создашь. Это будет совсем просто…

У каждого человека в голове таится необузданный дьявол. Все, что проходит через фильтр бессознательной цензуры, мы держим под контролем. Но на нижних уровнях психики и речи нет о морали.

Норман создал телепатическое окно, на котором иногда всплывали образы, вытащенные прямиком из глубин подсознания.

Разумеется, данным окном можно было управлять — большую часть времени оно ничем не отличалось от обычного телеокна. Но стоило Фаулеру пожелать, и стекло, переключившись в новый режим, становилось в двадцать раз чувствительнее.

Перед тем как задействовать его в первый раз, он позвонил по видеофону Веронике. Вечерело. Телеокно в изысканной рамке было установлено прямо напротив видеофона, чтобы любой позвонивший сразу мог убедиться в достатке семьи Барнаби.

К счастью, на звонок ответила Вероника, хотя за ее спиной был виден и Барнаби. Муж Вероники бросил было любопытный взгляд на видеофон, но, увидев на экране Фаулера, сразу изменился в лице. Да и взгляд Вероники из вежливого превратился в сердитый, когда она узнала звонившего.

— Ну?

Фаулер усмехнулся.

— Да так, просто хотел узнать, как у вас дела.

— Спасибо, отлично. Все?

Фаулер пожал плечами.

— Если хочешь, то все.

— До свидания, — отрезала Вероника и оборвала связь.

Экран погас, и Фаулер ухмыльнулся. Ему всего-то нужно было напомнить Веронике о себе. Затем он нажал на кнопку, включающую чудесное окно, и стал ждать.

Он не знал, что будет дальше. Но что-то определенно должно случиться. Фаулер надеялся, что его звонок напомнит Веронике о роскошных бриллиантах, которые он принес в последний раз. Еще он надеялся, что на окне появится образ драгоценностей, четкий, как отражение в тихой воде, и мерцающий ярким светом. На первый раз этого хватит, чтобы расстроить Барнаби. А жаркая ссора настраивает на дурное даже самый благородный ум. Молодожены придут в ужас, увидев на окне насилие и сокровенные картины ненависти, кроющейся в подсознании. Может, в огромном стекле Вероника отразится задушенной. Может, Барнаби увидит на своем лице кровь, сочащуюся из глубоких царапин, которые нанесла его ненаглядная…

Фаулер удобно расположился в кресле, наслаждаясь мечтами.

На это может понадобиться время. Возможно, годы. Но Фаулер был готов ждать.

Это заняло куда больше времени, чем он предполагал. Медленно, очень медленно проникал яд в семью Барнаби. Но в то же время по жилам Фаулера также растекалась отрава. Яд просочился настолько глубоко, что Фаулер даже не чувствовал его. Он вплотную подошел к последней черте.

Фаулер так и не смог определить, в какой день и час он возненавидел Нормана лютой ненавистью.

Наверняка владелец курицы, несущей золотые яйца, живет в постоянном страхе. Каждый день он заглядывает в курятник, опасаясь обнаружить там обычное белое яйцо, годное лишь для омлетов или выведения цыплят. Однако от наваждения ему не уйти, ведь он не может покинуть дом, в страхе потерять свое сокровище…

Норман был пленником, но этот пленник сковал своего тюремщика. Они были скованы одной цепью. Если Фаулер уедет надолго, Норман выздоровеет. Эта неминуемая опасность отметала любые поездки. И слуг Фаулер не мог завести — он жил со своим узником один на один. Иногда он представлял Нормана змеей, чьи ядовитые зубы, как только они отрастут, надо немедленно вырывать, раз за разом. Но сами железы, содержащие яд, удалять нельзя, поскольку это может повлечь за собой смерть золотой курицы. Подобное смешение образов недвусмысленно указывало на состояние ума Фаулера.