Нил Гейман - Лучшие рассказы [litres]

Общество варвара ему нравилось. Они вместе делали ульи, и Гао жалел, что лет гостю, к несчастью, многовато. А не то он остался бы на подольше, и ему, Гао, было бы кому завещать пасеку. Но нет, оба они были старики, с редкими, битыми изморозью волосами и морщинистыми лицами. Они просто вместе сколачивали ящики, и ни один, ни другой не надеялся протянуть еще хотя бы с дюжину зим.

Старый Гао приметил, что рядом со своим ульем, который он отодвинул подальше от прочих, чужак насадил маленький аккуратный садик и покрыл его сеткой. Еще он сделал черный ход от него к двенадцатому улью, чтобы добраться до тамошних цветов могли только пчелы оттуда и ниоткуда больше. Также от него не укрылось, что под сеткой, среди растений, расставлено несколько мисок, вроде бы с сахарным сиропом: одна – с красным, другая – с зеленым, третья – с удивительного оттенка синим и четвертая – с желтым. Гао ткнул в них пальцем, но получил от гостя в ответ только кивок да улыбку.

Пчелы, однако, жадно поглощали сиропы, толпясь и толкаясь по краям мисок. Высунув хоботки, они ели до отвала, пока уже совсем не могли больше сосать, после чего, басовито жужжа, возвращались домой, в улей.

Еще постоялец рисовал пчел Старого Гао. Он даже показал наброски ему, их хозяину, и попробовал объяснить, чем эти пчелы отличаются от всех прочих; толковал о каких-то древних пчелах, миллионами лет сохранявшихся в камне, но тут китайского ему явно не хватало, да и Старому Гао, по правде говоря, было не особенно интересно. Все равно, пока он не умрет, это будут его пчелы, а потом – пчелы гор. Когда-то он приносил сюда и других пчел, но они захирели и перемерли или пали жертвой черных хозяек, которые совершали налеты на их гнезда и забирали мед, оставляя новоприбывших голодать.

Последний такой визит случился в конце лета. Потом Старый Гао спустился с горы и никогда больше не видал своего постояльца.

Дело сделано.

Все работает. Меня охватывает странное сочетание торжества с разочарованием, чтобы не сказать с горечью поражения, словно нервы мне пощипывают собирающиеся где-то тучи дальней грозы.

Так странно смотреть на свои руки и видеть их не такими, какими привык, но какими они были когда-то, в более молодые годы: костяшки не распухли, на тыльной стороне – темные волосы вместо привычных снежно-белых.

Сколь многие сложили головы на этом пути, стараясь разрешить проблему, очевидного решения не имеющую? Первый император Китая умер сам и почти уничтожил свою империю три тысячи лет назад, а сколько поиски заняли у меня – от силы лет двадцать?

До сих пор не знаю, правильно ли я поступил, что взял дело по заказу Майкрофта, – хотя отставка и отсутствие пищи для рассудка свели бы меня в буквальном смысле с ума. Я расследовал дело и неизбежно пришел к решению – как всегда.

Расскажу ли я обо всем миру? О нет, ни в коем разе.

Тем не менее в сумке у меня еще полгоршка темно-бурого меду. Полгоршка, сто́ящие больше целой империи. (Так и подмывало написать «больше, чем весь чай в Китае, вместе взятый» – возможно, из-за моего текущего местонахождения, но, боюсь, даже Ватсон расценил бы это как клише.)

Кстати, о Ватсоне…

Осталось сделать еще только одну вещь. Моя последняя задача, и она сама по себе невелика. Нужно добраться до Шанхая, а там сесть на корабль до Саутгемптона – всего лишь на другом конце света отсюда, но какие, право, мелочи!

Дома я разыщу Ватсона, если он еще жив, – а я надеюсь, это так. Признаю, это довольно иррационально, но я положительно уверен, что почувствую, если Ватсон покинет этот мир.

Я куплю коробку театрального грима, замаскируюсь под старика, чтобы не слишком удивить его при встрече, и приглашу моего старого друга на чашку чаю.

Думаю, тем вечером к чаю будут подавать тосты со свежим маслом и медом.

В деревне все только и говорили что об еще одном варваре, который прошел через эти места, держа путь на восток. Те, кто спешил поделиться новостью со Старым Гао, категорически отказывались верить, что варвар этот – тот самый, что целое лето жил у него в хижине на склоне горы. Нет, этот был молод и горд осанкой и волосы имел черные. Ничего общего со стариком, что был тут весной… хотя кто-то из деревенских утверждал, что мешок вроде бы похож.

Естественно, Старый Гао пошел в горы, разбираться, что к чему, хотя и подозревал уже, что там найдет.

Его постоялец исчез, и знаменитый мешок вместе с ним.