А. Риддл - Война солнца [litres]

Он поднимает брови.

– И собираешься снова стать им. – Он откидывает голову, словно вспоминая что-то. – О, верно, она не сказала тебе.

Он улыбается.

– Но Оскар знает, потому что Оскар был подключен к базе данных служб здравоохранения АтлантикНет. Он увидел результат теста на беременность во второй раз. Он скрывал это от тебя – конфиденциальность пациента и все такое. Итак, Оскар знает, и теперь я знаю, и теперь вы знаете.

Я лихорадочно соображаю. Это правда? Почему Эмма не сказала мне? Артур может лгать, пытаясь манипулировать мной, надеясь, что, если я поверю, что Эмма беременна, я приму более безопасный вариант – тот, который он предложил.

– Первый триместр – деликатное время для твоего еще не родившегося ребенка, не так ли, Джеймс? Время, когда маме нужно оптимальное питание. Получает ли она его там, в Цитадели? Сколько им осталось, пару недель? Держу пари, они начали крайне урезать ежедневный рацион. Какая стрессовая ситуация. Не хорошо для тех, кто находится в положении. Я могу помочь тебе вытащить ее.

Артур смотрит на меня.

– Сделай правильный выбор на этот раз. Ради своего народа, своей жены, своей дочери, своего будущего ребенка. Последний шанс, Джеймс. Что ты выбираешь?

Часы превращаются в дни, которые проплывают один за другим.

Каждую ночь в переполненной спальной комнате, когда гаснет свет, я крепко обнимаю Элли, а сама прижимаюсь спиной к бетонной стене, оставив место в кровати для Джеймса. Каждое утро я просыпаюсь, надеясь, что ночью он приедет, что я протяну руку и почувствую теплое спальное место, где он только что лежал. А сам Джеймс уже встал и пытается вытащить нас отсюда. Но каждое утро все повторяется: холодное место на кровати рядом со мной и очень испуганный ребенок на моих руках.

Каждую ночь Элли использует свою ограниченную речь, чтобы задать одни и те же вопросы:

– Где Па? Идем домой?

Сегодня у меня даже нет сил отвечать.

– Маме нужно отдохнуть, милая.

Я закрываю глаза и стараюсь не позволять своим мыслям управлять мной. Мой худший страх – что-то случилось с Джеймсом. Мое самое большое сожаление – я не сказала ему, что беременна. Если я когда-нибудь увижу его снова, это первое, что я собираюсь сделать.

Завтрак сейчас – занятие довольно мрачное. Взрослые смотрят, как дети едят их скудные пайки. Некоторые уже достаточно взрослые, чтобы понять, что происходит, а для тех, кто пока не может этого сделать, не существует хорошего объяснения, которое не напугало бы их до смерти.

Слышать, как ребенок говорит «Я голоден» – это, должно быть, самая душераздирающая фраза в жизни родителей, за которым следует момент, когда вы говорите:

– Я ничего не могу поделать.

Эти два момента происходят сейчас довольно часто.

Нашей еды хватит на девять дней. Через девять дней первому из нас грозит смерть или постоянная инвалидность.

Несмотря на мои ежедневные занятия по изучению «Права первородства», я вижу, что некоторые люди сдались. Я вижу это по тому, как они не смотрят на меня, и по тому, как они не отвечают своим детям, когда те говорят, что голодны. Я вижу это в их телах, изможденных лицах, худых руках и неуклюжих, почти пьяных движениях.

На кухне, после того как дети позавтракали, Фаулер открывает собрание обычной фразой:

– Есть что-нибудь новое?

– Поступило предложение от одного из моих людей, – говорит Эрлс. – Ее зовут Анжела Стивенс. Она капрал, и один из лучших. Она хочет проплыть через запасную водопроводную трубу и попытаться пробиться через водоносный горизонт.

– Это невозможно, – говорит Мин, не встречаясь с ним взглядом.

– Она просит, – продолжает Эрлс, – чтобы мы сконструировали для нее какой-то дыхательный аппарат, может быть, шланг, кислородный мешок или бак. Она хочет разорвать несколько простыней и сделать веревку, которую возьмет с собой.

Шарлотта открывает глаза.

– Для чего будет использоваться веревка? Чтобы попытаться вытащить кого-то еще? Это чрезвычайно опасно.

– Верно, – отвечает Эрлс. – Она думает, что она может использовать веревку, чтобы сообщить нам, что она успешно очистила трубу аварийной подачи воды.

Он потирает брови, словно пытаясь вспомнить детали плана. Чрезвычайное ограничение рациона влияет даже на него.

– Она потянет веревку, когда достигнет водоносного слоя, чтобы сообщить нам, что она в порядке. Затем, когда она достигнет поверхности воды и вылезет, она отвяжет веревку и уйдет на поверхность, отправившись в ЦЕНТКОМ или куда-то еще, где сможет найти автомобиль и припасы. Затем она достанет настоящую веревку в бункере снабжения ЦЕНТКОМа. Она свяжет настоящую веревку с самодельной, а затем потянет за нее семь раз. Это сигнал для нас, чтобы вернуть ее обратно.