Николай Васильев - Битва при Тюренчене [СИ]

— Но успеешь ли ты подготовиться?

— Придется, — невозмутимо ответил Городецкий-Карцев. — Впрочем, у меня часть вопросов от прошлой игры не использована… А ваши новые платья будут готовы?

— Успеем. Я только боюсь, что женское общество их укороченный фасон категорически осудит…

— Укороченный? Ниже щиколоток?

— Но при ходьбе и, тем более, в танце это будет уже выше щиколоток!

— Увидишь, все мужчины будут категорически «за»! Двадцатый век пошел, а они все улицы подолами метут…

Воскресным утром Сергей не утерпел, стремительно сходил к газетному киоску на Благовещенской улице и почти тотчас увидел первый номер «Красноярской роман-газеты», на обложке которой красовался улыбающийся он сам в меховой парке (Егор Федорович где-то раздобыл и заставил Сергея в ней сфотографироваться). Внизу крупными буквами было выведено «Смок Беллью», а пониже средними «Приключения золотоискателей на Аляске». Еще ниже стояло «автор Джек Лондон», а под автором мелко «перевод Сергея Городецкого». Заплатив 10 копеек, он бегло пролистал журнал и остался им доволен: переплет крепкий, буквы четкие, бумага хоть и серая, но не раздражала. Даже фото вышло на удивление ясным.

Дома журнал из рук брата выхватила Катенька и уставилась на обложку.

— Это же ты! — закричала она. — Мама, Сережу на обложку роман-газеты сфотографировали!

И вбежала в комнату матери.

— Не мешай маме творить, оглашенная! — возопил Сергей. — Так и знал, что из-за этой фотографии покоя никому не будет…

Через пару минут в зал энергично вошла Елена Михайловна с журналом, а за ней хвостиком Катенька.

— Это просто чудесно, — сказала мать с чувством и заключила Сергея в объятья (Карцев затрепетал). — Мой сын — писатель и золотоискатель! Егор Федорович замечательно придумал. Теперь никто не посмеет отнестись к тебе с пренебрежением. Случай убедиться в этом сегодня же и представится: мы идем в самый шикарный дом в городе, иллюминированный электричеством, где будет фешенебельное общество и, видимо, даже генерал-губернатор с семьей. Но в центре внимания будешь ты, мой сын. Боже, какое счастье!

Вечер у Гадаловых развивался ожидаемо, под кальку предыдущего, у Кузнецовых. Когда публика (человек под 80) вдоволь развлеклась необычной викториной, состоялся грандиозный ужин (с осетровой ухой, молочными поросятами, бесчисленными салатами и гарнирами), после которого мужчины потянулись в курительную комнату. С минутным колебанием вошел туда и некурящий Городецкий (с тычком от Карцева).

— Да, господа, — отвечал на чей-то вопрос Михаил Александрович Плец, генерал-губернатор, плотный бритый мужчина лет 55 с тяжелым проницательным взглядом, — война с Японией вполне вероятна. Микадо, после того как заключил военный союз с Великобританией, стал безапелляционно настаивать на протекторате над Кореей и особых интересах в Маньчжурии. Тем самым Порт-Артур и Дальний оказываются, по существу, в японской блокаде, да и Харбин, в случае высадки японской армии в Маньчжурии, будет под ударом. Выбор у нас невелик: либо мы из юго-восточного Китая уходим, бросив все построенное на миллионы рублей, либо будем его отстаивать с оружием в руках. Впрочем, и выбора-то нет: уступим здесь и тотчас Владивостока с Хабаровском лишимся. Но так ли уж страшна японская армия, хоть и подпертая современным флотом? Если мы тратим огромные деньги на строительство флота и содержим миллионную армию, то эти военные структуры должны доказывать свою необходимость. Сейчас назревает именно такой случай.

— А какова численность японской армии? — спросил хозяин дома, Петр Иванович.

— Точно мы не знаем, но тоже может быть под миллион, — ответил Плец.

— И этот миллион может навалиться на нашу Дальневосточную армию числом в 100–150 тысяч?

— Ну, вряд ли. Возможности высадки в Маньчжурии у них тоже ограничены. Но тысяч 300–400 накопить могут.

— Так значит, надо срочно перебрасывать войска в Харбин, благо железная дорога действует…

— Западные военные округа у нас по-прежнему считаются основными. Убери оттуда часть войск и риск нападения Германии вместе с Великобританией и Турцией возрастет.

— Тришкин кафтан, — резюмировал Александр Петрович Кузнецов. — Страна у нас слишком большая, попробуй везде защити.

— Если мне будет позволено сказать… — подал вдруг голос Городецкий.

— О, молодое дарование везде поспевает! — снисходительно улыбнулся генерал-губернатор. — Ну, явите, юноша, свою мысль сливкам общества…