Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

Жизнь Сергея Сергеевича Семендяева изменилась самым крутым образом. На рабочем месте, к которому, казалось, прирос навечно, он теперь сидел редко, всё больше колесил по округе на потрепанной зеленой колымаге, за рулем которой сидел некто, напоминающий исчезнувшего без следа Разумовича. Был в Тамбове такой зануда, старший следователь по особо важным делам, прищемивший хвост многим авторитетам, за что, видать, и поплатился. Авторитетов трогать нельзя, они этого не любят. Разумовича до сих пор искали, но безуспешно…

Кстати, зеленая «Ока» оказалась в распоряжении Семендяева по указанию Мортимера. Неизвестно за какие заслуги.

Каждый день где-нибудь в десять утра к невзрачному двухэтажному зданию Комитета Хронопоиска подъезжал этот самый драндулет, на который никакой уважающий себя генерал нипочем не сядет, Семендяев устраивался рядом с псевдо-Разумовичем и уезжал в неизвестном направлении. Проследить за драндулетом было невозможно, за очередным поворотом он как сквозь землю проваливался. Небезызвестный майор Самсонов как-то остановил эту странную машину, чтобы предупредить шофера, что заднее колесо вот-вот отвалится, но Семендяев так на него наорал, так наорал, а потом ещё капнул на Самсонова начальнику тамбовской милиции.

Самое интересное, что из своих поездок Семендяев привозил весьма любопытный материал, которого в архивах нипочем не нароешь. Например, протокол допроса диверсанта Крюкова (настоящая фамилия Лейбниц) от 23 марта 1949 года, в котором диверсант раскрывает настоящее место пребывания инсценировавшего самоубийство фюрера. На данном протоколе временами проступает отпечаток когтистой кошачьей лапы с корявой припиской: «написанное верно». Или ещё один артефакт: рукоять меча крестоносца с приросшим к нему запястьем (запястье отхвачено по ниточке, без сколов, выбоин, будто лазером. Даже гильотиной так не отсечешь). Кстати, предмет этот способен создавать вокруг его обладателя защитный купол. Или, скажем, хронология мировых событий до 2031 года, писанная монахом Логусом в 1531 году в Старорусской обители. Такая обитель в официальных источниках отсутствует, но то, что рукопись относится к 16 веку, сомнений нет, проверено наукой. А события на 80 процентов совпадают. И здесь имеет место след кошачьей лапы с дурацкой припиской «написанное верно». В какой, интересно, канцелярии, ставилось это клеймо? Впрочем, вопрос некорректен, мы-то знаем, где Семендяев доставал эти артефакты.

В одну из поездок черт занес его в Звенигород, и здесь, в центральном сквере, ожидая на скамеечке местного архивариуса с ценной рукописью 13 века, которую тот согласен был толкнуть за одиннадцать с половиной тысяч рублей, Семендяев подслушал любопытный разговор. Один алкаш ломающимся шепотком сообщал другому, что в трех километрах отсюда, у деревни Дютьково, которая на реке Сторожке, завелся обалденного роста великан. Жрет, как стадо свиней, зараз может выпить годовую норму самогона. Это сколько ж: годовая норма самогона? — полюбопытствовал второй. Первый только рукой махнул, а Семендяев, осведомленный о поездке Дергунова в Невель, сразу понял — это Сердюк, коего нечистая сила ведет по Лёшкиным следам.

Не любил Сергей Сергеевич нос к носу общаться со своим двойником — уроженцем Объекта Зэт. Во-первых, моложе, есть с чем сравнивать не в свою старческую пользу, во-вторых, хитрее, изворотливее, подлее, если изволите, хотя подлецом себя Семендяев не считал. Бывали, конечно, скользкие моменты, когда дела ради приходилось идти по трупам, но это ж ради дела. И, в-третьих, тот «Семендяев» был много могущественнее, просто несравненно, за что его можно было просто возненавидеть.

Но с Сердюком могли возникнуть осложнения, поэтому, получив от архивариуса рукопись и усевшись в машину, Семендяев «вызвал» двойника. Тотчас с заднего сиденья раздалось насмешливое:

— Что, тёзка, не рискуете? А вы рискните.

Семендяев, насупившись, оглянулся.

Двойник вальяжно раскинулся на мягком сиденье, смотрел с усмешечкой.

— Позвольте, милейший, — сказал Семендяев. — О каком риске речь? Вы предлагаете убить Сердюка? Извольте выдать пушку, другим его не возьмешь. Кроме того, я же не знаю: он вам нужен или он вам не нужен? Убьешь, а окажется, что он вам позарез нужен.

— Вот пушка, — двойник протянул ему длинноствольный револьвер.

Револьвер оказался тяжел, будто сделан из свинца.

— Инициатива наказуема, — пробормотал Семендяев, которому в жизни не доводилось убивать. — Почему вы, э-э, Сергей Сергеевич, не можете этого сделать?