Игорь Дручин - Глухая орбита вечности

Перед большим экраном за полукруглым сектором стола расположилась астрофизическая группа. В овальном зале кают-компании шел легкий говорок. Ждали Варварина, который заканчивал монтаж своего доклада в рубке обработки информации.

Начальник научной экспедиции Степан Иванович Елагин о чем-то пошептался с главным астрофизиком и поднялся со своего места. Шелест прокатился по залу, и наступила тишина.

— Мы здесь посоветовались с Рэмом Лазаревичем и решили, видя ваше нетерпение, предоставить первое слово астрофизикам, чтобы они в общих чертах охарактеризовали основное светило, и, так сказать, предложили рабочие гипотезы, исходя из своих данных. Прошу, Виктор Степанович.

Зуев пригладил свою непокорную густую шевелюру, сделал глубокий вдох, подавляя невесть откуда появившееся волнение.

— Если можно, я — сидя.

— Валяй,— откликнулся Тихон Арсеньевич.

В зале заулыбались, а молодой астрофизик потупился.

— Витя, не томи! — нетерпеливо крикнул со своего места Володя Седельников.

— Тихо, товарищи,— укоризненно заметил Елагин,— дайте человеку собраться.

В зале снова наступила торжественная тишина.

— Итак,— начал, наконец, Зуев,— основное светило, как выразился Степан Иванович, принадлежит группе красных гигантов позднего спектрального класса, но... в отличие от себе подобных оно не имело мощных пульсаций на ранних стадиях эволюции и практически не вступало на этих стадиях в пределы главной последовательности.

— Но планетная система! — прокатилась по залу реплика изумленного географа.

Виктор посмотрел на Седельникова, тряхнул шевелюрой:

— Она существует, Володя. В этом и заключается парадокс. С одной стороны, звезда не проходила в своем развитии стадии главной последовательности, с другой стороны, она имеет развитую планетную систему. Если ты ждешь разъяснений по этому поводу, то у нас их нет.

В зале послышались смешки. Все хорошо знали манеру Левина, шефа Зуева, отвечать подобным образом, когда от него требовали высказать свое мнение по неизученной в достаточной степени проблеме.

— Я серьезно говорю,— обиделся Зуев.— Мы располагаем весьма недостаточным наблюдательным материалом, чтобы разрешить это противоречие. Вот посмотрите наши модели и если вы можете предложить что-либо другое, мы попробуем проверить.

Зуев включил запись и начал демонстрацию различных эволюционных моделей звезды, давая по ходу пояснения о спектральном составе звезды, энергетических реакциях каждой из моделей и возможный ход эволюции.

— Задержите эту модель, Виктор,— сказал незаметно подсевший к докладчикам геолог-геофизик Варварин.

— А вы уже здесь,— удивился Зуев.— Пожалуйста, Аркадий Тимофеевич.

— Мне кажется,— поднялся со своего места Варварин,—эта модель наиболее полно учитывает соотношение энергетических потенциалов, гравитационных полей и магнитной эксплозивности. Если взять ее за основу, то при некоторых нарушениях энергетических реакций возможны направленные выбросы массы, подобные выбросам протуберанцев на звездах главной последовательности очень узких в пространстве подобно пучку света, но неизмеримо более мощных по масштабам...

Зуев потер лоб рукой.

— Но, Аркадий Тимофеевич, подобные явления возможны в условиях когерентности магнитных полей и энергетических потенциалов звезды.

— А они не когерентны,— улыбаясь, добавил со своего места Левин.

— Ну, пожалуйста,— усаживаясь, сказал Варварин.— Могу свою гипотезу оставить при себе, хотя проверить ее все же не мешает.

— Проверим,— успокоил его Левин.— Времени для этого у нас будет предостаточно. Я понимаю, зачем вам понадобились эти узкие пучки выброса массы. Тогда легко объяснить появление планетной системы. Давайте не будем с этим торопиться. Будут еще вопросы?

— Какая из представленных здесь моделей имеет оптимальный интервал биозоны?

Зуев потер кончик носа.

— Собственно, у всех моделей ширина биозоны достаточная для размещения трех-четырех планет. Грубо говоря, для данного светила оптимальный интервал биозоны где-то в пределах от двух до семи астрономических единиц, то есть на расстоянии от трехсот миллионов до одного миллиарда километров от красного солнца. Вы удовлетворены, Зиночка?

— Как сказать? — возразила ботаник,— все зависит от щедрости вашей: сколько планет вы туда поместите?

— А вот это уже не в моей компетенции, уважаемая товарищ Астужева.

— Тогда освободи место более достойным,— поддержала подругу зоолог Марина Волынцева.