Андрей Лазарчук - Целое лето

Франц материализовался рядом с ним, подхватил, усадил. Кто-то уже бежал со стаканом в подстаканнике.

— Алкоголя ни капли, — я выставил руку.

— Яков Макарович предупредил, — сказал тот, со стаканом. — Это он сам заваривал.

Я кивнул.

Яша, не выпуская из руки бубен (ладонь продета под рукоятью), двумя руками взял стакан и с трудом поднёс его ко рту. Стуча зубами о край, он сделал несколько маленьких глотков. Замер. Вдох-выдох, вдох-выдох… Потом он уже спокойнее допил отвар и не глядя вернул стакан. Ему тут же подали второй, с какой-то жидкостью, по виду напоминающей горячий гудрон. Это был не «дегтярный» чай, что-то другое. Яша маленькими глотками выцедил этот гудрон, облизнулся, ещё немного посидел неподвижно и закрыв глаза. Потом я увидел, как на его только что восковых щеках начинает проступать неровный, пятнами, румянец.

— Пойдёмте-ка куда-нибудь, — сказал он невнятно. — Туда, — показал пальцем вверх.

— В конференц-зал, — сказал Франц.

Все двинулись к двери. Я подошёл к Яше, взял его за руку.

— Тяжело, брат?

— Не. Не тяготно-ка, а вот смрадно, да, — сказал Яша. — Как на скотомогильнике. И как вы тут?..

— Привыкли, — сказал я. — Принюхались. Ну, пошли?

Он кивнул. Пока шли, я его придерживал — Яшу шатало.

То, что Франц назвал конференц-залом, было небольшой уставленной стульями комнаткой без окон, но с вытяжкой; надо полагать, ещё вчера её назвали бы курилкой, однако в свете последних веяний переименовали — притом оставив всё как было. Впрочем, нет: в углу я увидел проектор и свёрнутый в рулон экран. На стене висели портреты Циолковского и Фёдорова, а под ними плакатик: «Коллеги! Все шутки про русский космизм просим считать пошученными. Спасибо!»

Расселись: Яша в центре, остальные вокруг. Франц щёлкнул выключателем, вытяжка потихоньку зажужжала.

— Духов много кругом, — сказал Яша, как бы ни к кому не обращаясь. — Есть просто духи, наподобие людские, токо не людские, но понятные. Ежли чо, с им я и поговорить можно, и напужать, и попросить чего. А есть друг и — они как в лёд вморожены. Не видят, не слышут, не понимат — чо-т там внутре себя маракуют. Но аж дрожат — так хочут на волю…

— Яша, — спросил я. — А ты их слышишь? Понимаешь?

— Маленько, — сказал Яша. — Тока не слышу, а вижу. Ну, как бы вскрозь. Ледышки, чо. Дай-ка нарисовать…

Ручка у меня была. Бумагу откуда-то вытащили и передали по рукам.

— Как-то так… — Яша начал быстро водить ручкой по бумаге. — Вот таки… и вот таки… и вот…

На бумаге появилась толстая вертикальная линия, крючок, вытянутый ромб, такой же ромб со срезанным углом…

— Ого, — сказал Франц.

— И ты их вот так можешь различать? — спросил я. — Этих, замороженных?

Яша, не отрываясь от бумаги, кивнул.

Появился длинный треугольник с узким основанием, потом похожий треугольник, у которого длинные стороны не заканчивались вершиной, а продолжались дальше (значок напомнил мне детский рисунок вигвама), потом ромб с так же продолжающимися двумя сторонами — этакая рыбка, — и, наконец, рыбка с жаберной крышкой — то есть ромб с хвостиком, но ещё и пересечённый короткой диагональю…

— Здорово, — сказал Франц. — Это же просто… просто замечательно!

— И вот глянь-ка, — дорисовал Яша что-то вроде буквы У. — Но он один.

— Двуугольник, — сказал Франц. — Вроде как…

— Вроде как таких не было, — согласился я. — И вообще, получается, их иерархия — не по числу линий, а по числу углов. Мы об этом как-то не задумывались…

— Похоже на какую-то письменность, — сказала девушка-лаборант со смазанным личиком. — Смотрите. Руна «иса», руна «лагус», руна «одал»…

— И всё, — сказал Франц. — Совпадение.

— Вот эти два символа я тоже откуда-то помню…

— Ладно, потом будем анализировать…

— Пять совпадений из девяти.

— Да-да. Я же сказал — потом. Яков Макарович, теперь главное. Вы можете извлечь духа из примата?

— Тут тако дело… — Яша замялся. — Могу-то могу… тока не тут. Место друго бы надо. С открытым небом. В лесу бы. Можно найти?

— Да хоть сейчас, — сказал Франц. — Женя, организуй! — махнул он кому-то за моей спиной.

Я посмотрел на часы. До предполагаемой встречи с шефом было ещё три часа минимум.

Появился Стас.

— Ну, что тут у вас?

— Яша их видит насквозь, — сказал я. — И нашёл одного типа, о которых мы не подозревали.

— То есть?

— Двуугольник, — сказал я и нарисовал в воздухе размашистую «У». — И он здесь один. И раньше мы о них не слыхали.