Александр Силецкий - Дети, играющие в прятки на траве. Легендарь

— Боже упаси! — с испугом замахал руками Фини-Глаз. — Не нужно, что ты! Мы уж как-нибудь — своими силами… Я говорю: ребята шустрые… Все могут!

— Ну, а как Фантипула — не против?

— Кто, Фантипула? Да я ее и спрашивать не буду! — с возмущением пожал плечами Фини-Глаз. — Мне только не хватало… Кой раз в веки!.. Ты ведь понимаешь! — радостно продолжил он. — Не мог же я им отказать! Поверишь ли, разбередила меня все-таки твоя чудесная статья: «Первопроходец Фини-Глаз — ты жив, герой!..» Одно название — как песня!.. Дай, думаю, под старость лет — и впрямь гульну! На всю катушку, так сказать… Жена, конечно, за сынком бы присмотрела, да уж сколько можно, вон — дылда какая, самому жить пора!..Ты ведь хочешь, сынок, стать самостоятельным? — обернулся он к чаду.

— Да, пап, — тоскливо согласился Юзюдюрик. — Очень. Ты же знаешь лучше моего, как я хочу.

— Прости, но… чем я конкретно тебе помогу? — спросил Крамугас у отпрыска.

Тот только слабо улыбнулся. Слабо и загадочно: мол, я-то худо-бедно представляю, да куда вам!..

— М-да уж… — коротко отметил Крамугас.

Фини-Глаз, как будто между прочим, отвел грядущего благодетеля в дальний угол и, косо поглядывая на чадо, доверительно прошептал:

— Помоги ему выйти в люди. Только и всего. Ну, напиши о нем какую-нибудь яркую статью! «Мои университеты» или что-то в этом роде…

— Да у него же ничего нет за душой!.. Как пробка — пуст! Помилуйте, вы что?! — тихонько охнул Крамугас. — Какие «университеты»?!.

— Он — добрый, — веско сказал Фини-Глаз. — И еще — тихий. Разве этого мало? Ты уж придумай что-нибудь. Такое, ненавязчивое… Чтоб рыдали… Обо мне же написал, в конце концов! Ну, я прошу тебя. Как друга.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Крамугас. — Я… постараюсь… Друга подводить нехорошо.

— А я тебе с дороги сувенир пришлю! — пообещал немедля Фини-Глаз.

— Да нужно мне! — сердито отмахнулся Крамугас.

Тут в передней послышался ужасный грохот, стук, и в комнате объявился новый визитер — непомерно огромный мужчина с рыжими кудрявыми бакенбардами.

— Здравствуйте! — заорал он с порога. — Всем — сокрушительный привет! Я — из Центра! По заданию Центрального журнала. Слышали, надеюсь?

— Слышали, слышали, — угрюмо буркнул Фини-Глаз. — А вы как сюда…

— Да дверь была открыта — вот я и вошел! Кто из вас будет Крамугас?

— Ну, я, — произнес Крамугас крайне удивленно. — Здравствуйте.

— Вот и великолепно! — взревел бакенбардоносец. — Попросту немею от бурлящего восторга! Будем работать вместе! Рука об руку! До посинения! Я им такую отписулю пошлю — упадут и не встанут!

— Ничего не понимаю, — замотал головой Крамугас. — Какая еще работа?

— Блеск! — заверил бакенбардоносец. — Пальчики оближете! Я им буду писать статью! Огромную, невероятную! Убийственно-прекрасную! Статью-поэму! О том, как вы создавали легенду! О методе вашей работы! О вас — как о великом труженике пера! Вы и историк, между прочим, — начал загибать он пальцы, — вы и лингвист, вы и мыслитель, вы и путешественник, вы и писатель, вы и певец, на Бетисе-0,5 на вас молятся, я узнавал!.. Шутка ли сказать: кого Отчизна воспитала! Дядя всякого прогресса! Легендарь!..

— На все способен, — подтвердил внезапно Фини-Глаз. — Не остановишь! Уж такой, бен-знычть!..

— Бросьте, — поморщился Крамугас. — Это редактор дурака свалял, а я и попался на его удочку. Вы что же думаете: я и в самом деле?..

— Факты за вас говорят! — рявкнул бакенбардоносец, просветленно улыбаясь.

— Ну, я, наверное, пошел, потом еще увидимся, — засуетился Фини-Глаз, стараясь не глядеть на визитера. — Разумеется, не завтра в путь-дорогу, но ведь… надо же собраться, объяснить жене, что в этот раз — без всяких рудников… Серьезный разговор… Поход, конечно, долгий, да все ж, вероятно, не на двадцать лет!.. Ты ей при случае словечко-то замолви: так и так, мол, успокойся и молчи, а то вернется — плохо будет… Ну, и сына не забудь! Пускай он посидит немножко у тебя, пока я дома обо всем договорюсь…

— Я постараюсь, — эхом отозвался Крамугас. — Попробую. Уж что-нибудь придумаю… Пока!

— Аты, сынуля, не чуди, — добавил строго Фини-Глаз. — Иначе… Возвращусь — все розги обломаю об тебя, не пожалею. У меня их знаешь сколько!.. Ну, до встречи!

Он сердечно помахал всем на прощанье, даже сделал идиотский книксен и бочком, бочком выскочил из комнаты.

Юзюдюрик даже не пошевельнулся — так и продолжал, разинув рот, задумчиво таращиться в окно.