Александр Беловец: Дневник самоубийцы [СИ]

Есть и другие сотрудники, но я с ними мало знаком, так как работаю в одном кабинете с этой троицей.

Первую неделю ребята меня сторонились и обращались лишь по работе, но мне удалось перекинуть мостик через пропасть. Нужно было всего лишь проставиться.

В общем, дружище, даже невзирая на все их странности, мы сработались. В конце концов, я ведь тоже не идеален…»

— А вот коллективы у нас разные, — прокомментировал я вслух. — Иногда кажется, что в нашей конторе серые мыши работают. Или роботы… Да, серые мыши-роботы, — сравнение показалось мне удачным и, усмехнувшись, я перелистнул страницу.

«Сегодня я настраивал компьютер секретарше нашего боса. Дружище, ты бы её видел! Русые волосы, осиная талия, а ноги прямо от плеч. Мечта, а не девушка. И знаешь, вопреки расхожему мнению о светловолосых, оказалась настолько начитанной, что я едва не ударил в грязь лицом, когда обсуждали классику…»

— Мне бы так, — вздохнул я, делая очередной глоток. — У нас секретарша — карга старая. Роман о её неудовлетворённости можно прочесть в строках, избороздивших напудренный лоб. Чтоб ей жилось хорошо!

Я задрал дно бутылки над головой, и в горло скользнули хлопья пены. Пришлось вылезать из тёплого кресла и топать ещё за одной. Вернувшись, я продолжил чтение.

«Ты знаешь, пока мы с ней общались, я испытывал…

Как бы правильнее описать это чувство? Док, скорей всего, сказал бы что-нибудь заумное, но где теперь его искать?

На душе было легко и спокойно. Вот когда пишу тебе, испытываю то же самое. Кажется, есть такое слово „умиротворённость“. Оно-то как раз и описывает моё состояние наиболее точно.

Её смех живительным бальзамом пролился на рубец в душе. Впервые после той трагедии я ощутил радость простого человеческого общения. Наверно поэтому и осмелился пригласить её где-нибудь посидеть после работы.

Но она отказалась. Сослалась, конечно, на домашние заботы, но легче от этого не стало.

Чёрт, какой же я кретин! Умиротворённости, видишь ли, захотелось! Забыл, что такие красавицы всегда достаются богатеям. А я ведь теперь никто!»

Дальше несколько строчек было зачёркнуто так, что ни единого слова не разобрать. Видимо автор здорово на себя разозлился.

«Интересно, — подумал я, — кем же ты был в прошлой жизни, Истер Линн? Беспечным богачом или преуспевающим бизнесменом?»

Но дневник не спешил отвечать.

Хотя кое-что было ясно наверняка. С его любимой приключилось что-то ужасное (а что может быть хуже смерти?) после чего Истер потерял всякое желание жить. Выражаясь его же словами, он «существовал», пока психиатр не посоветовал сменить обстановку.

Откровенно говоря, я начал проникаться его новой жизнью. Жаль осталась всего одна запись. Я вспомнил, о чём она, но решил дочитать.

«Дружище, она всё же согласилась! У нас будет свидание!

Представляешь, я зря переживал. На следующий день на электронку пришло письмо, где она объяснила свой отказ. У неё действительно были дела. Мать уехала и попросила приглядеть за парализованной бабушкой. Но через неделю она возвращается, и тогда… Место встречи выбираю я».

Как и в прошлый раз, я пролистнул дневник до конца, но страницы всё так же оставались девственно пусты. Взгляд упал на часы.

— Бог мой, давно пора спать!

Я выполз из кресла, положил прочитанную тетрадь на каминную полку и отправился на боковую…

— Стой, стой, — я еле оторвался от сладких губ Одиры. — Да стой же, мне нужно найти ключи.

Но проказница не слушала. Сложно остановить возбуждённую женщину, да к тому же подвыпившую. Она обвила мою шею и, схватив за волосы, впилась в губы. Ключ, наконец, попал в замок и, не размыкая объятий, мы ввалились в дом.

Секс в прихожей, признаться, не то, на что я рассчитывал, но… Да к чёрту романтику! Хватит и ужина при свечах.

Через некоторое время я осознал себя полураздетым среди обуви, тапок и зонтов. Ненасытная валькирия уже отдышалась и знакомилась с обстановкой…

Наш роман длится почти три месяца. Как сейчас помню, с чего всё началось.

Я уставший и раздавленный заливаю горьким кофе выговор начальства. И тут она:

— Ещё кофе?

Я отрываю взгляд от мятой салфетки и понимаю что влюбился. Огромные карие глаза на смуглом личике, пухлые манящие губки, нос с горбинкой и каре цвета вороного крыла.

Верно говорят: «Судьба преподносит дары вовремя». В этом кафе я обедаю каждый день, но заметил очаровательную официантку лишь сейчас.

— Вам подлить кофе? — повторяет она.