Индра Незатейкина: Вкус полыни

— Поедем на велике, — сказал Саша. — Специально у друга попросил, а то с автобусами сегодня беда — на остановке куча народу собралась, а автобусов нет и нет.

— Ого, на велике! — обрадовалась я.

Я очень любила сама кататься на велосипеде, но у меня был только старый трехколесный велосипедик, из которого я уже выросла, к тому же он заржавел и плохо ездил. Однажды я застряла на нем посреди большой лужи. Мой друг Костик из соседнего подъезда, хороший нежадный мальчик, когда я просила, всегда давал мне прокатиться вокруг садика на «Мишке». А вообще-то папа обещал, что если в первом классе я буду хорошо учиться, следующей весной мне купят «Школьник». Но это еще через год, совсем не скоро. У папы свой взрослый велосипед — красивая красная «Украина», которая вечно ломается, и папа ее чинит. Папа часто сажает меня на багажник, и мы едем куда-нибудь далеко — на речку купаться, в лес за ландышами для мамы, на рынок за фруктами, смотреть, как строят новые дома в конце нашей улицы, на дачу или еще куда-нибудь.

— Как звать твою воспитательницу? — спросил Саша. — Татьяна Анатольевна? Пойду отпрошу тебя.

Я согласно кивнула, а Саша быстро договорился с воспитательницей. Наверное, сказал ей, что его мама — поэт, она работает во дворце культуры, ее все в городе знают и очень уважают.

— Ну, поехали, — сказал Саша, подсаживая меня на заборчик, хоть я и упиралась и хныкала, что перелезу сама. — Не слезай пока, — велел он, подкатывая велосипед. — Перебирайся теперь на багажник. И держись крепко, поняла? И ноги в спицы не суй, — для порядка предупредил он, и мы поехали.

— А что на станции случилось? — спросила я. — Почему мою маму с работы не отпускают?

— Не знаю, — ответил Саша. — Какая-то авария, наверно. Нам в школе выдали таблетки с йодом, отпустили пораньше и велели дома сидеть. А может, это просто так, учебная тревога… Мама, вообще-то, сказала мне, что ночью в той стороне что-то громыхало и сверкало — она не спала, писала стихи. Но может, это просто зарницы…

Мы вырулили на улицу Курчатова и поехали по пешеходной дорожке вдоль домов, под липами. Саша весело позванивал в велосипедный звонок, обгоняя пешеходов.

— Тебя в какую школу записали — во вторую или в третью? — спросил Саша.

— В третью, — сказала я. — Чтобы через машинную дорогу не ходить. — В первый «Б» класс. Там почти все ребята из нашей группы.

— Это хорошо, — сказал Саша. — Когда в первом классе сразу есть друзья. И школа эта хорошая, там бассейн свой. А во второй зато биостанция, и у них кружок юннатов очень сильный.

Громко сигналя и обдавая проезжую часть и тротуар мощной струей, пенной и шипящей, как газировка, нас обогнала поливальная машина.

— Ой! — хихикнула я, подставляя ладони под брызги.

— Алиса, не балуйся, держись! — строго сказал Саша. — Поливалок, что ли, не видела?

Пена быстро оседала, на тротуаре оставались лужи с красивыми радужными разводами.

— А зачем они мылом дорогу моют? — спросила я.

— Это не мыло, — сказал Саша. — Разве ты не видишь? Специальный моющий состав.

Следом за первой прошла вторая такая же машина. Взрослые отошли на краешек пешеходной дорожки, провожая машины настороженными взглядами. Дети бегали по пузырящимся лужам и обливали друг друга из водяных пистолетов. Саша лихо катил по мокрой дорожке, только брызги из-под колес летели.

— Алиса, а ты умеешь брызгалки делать? — спросил Саша. — А то могу научить — из бутылки от шампуня «Кря-кря», за пять минут делается.

— А мне папа принес большой шприц, — сказала я. — Когда мы летом в Одессу ездили, я из него на пляже всех поливала! Ой, Саша, давай у автоматов остановимся, пожалуйста! Я пить хочу!

— Давай, — охотно согласился Саша. — Жара, прямо как летом. И в горле першит, наверное, от таблеток этих йодных. И вкус во рту неприятный какой-то.

У меня тоже першило в горле, как будто от пыли, но мне никаких йодных таблеток не давали, поэтому я промолчала. Такое бывает, если долго быстро бежать, так, что начинает колоть в боку. Папа говорит, что это потому, что сердце не тренированное.

Саша затормозил у высокого бордюра автобусной остановки, чтобы мне было удобнее слезать. Велосипед мы прислонили к фонарному столбу и наперегонки кинулись к автоматам с газировкой, рядком стоящим возле павильона авиакасс.

Я обследовала все автоматы, выбирая, где вкуснее сироп. Больше всего мне нравился ароматный, с горьковато-пряным полынным вкусом «Тархун» замечательного изумрудного цвета, но он в автоматах бывал очень-очень редко. Но сегодня точно был какой-то особенный день: в двух автоматах были сиропы апельсиновый и лимонный, а в третьем — «Дюшес» и «Тархун»!