Индра Незатейкина: Вкус полыни

— Разве вы не должны спросить согласия людей, которых я запомнила, — моих родных и друзей?

— Всех спросить невозможно, — ответил техник. — К тому же большинство из них уже умерли. Воспоминание ваше, так что и спрашиваем мы вас.

— Да, это так, но… — я не нашлась, как ему возразить. Это было бы правильно? По-христиански? По-человечески?

Я поставила на листках свою подпись, испытывая неприятное чувство, как будто продаю свои воспоминания. Хотя чувство было двоякое — вместе с этим я ощущала какое-то отчужденное облегчение.

— Спасибо. Вы очень помогли нам, — техник быстро заглянул в планшетку, вспоминая мое имя, — Алиса Николаевна. Мы обязательно пришлем вам приглашение на премьерный показ мнемокартины, основанной на реальных воспоминаниях очевидцев. Возможно, туда войдут фрагменты ваших воспоминаний. Премьера в Москве состоится в двадцатых числах апреля, к пятидесятилетию чернобыльской катастрофы. До свидания, будьте здоровы.

На улице было жарко и пасмурно от нависшего над городом тяжелого смога. Весна выдалась ранней, жаркой, и в области вторую неделю горели леса и торфяники. После прохладного кондиционированного воздуха студии мнемозаписи у меня закружилась голова. Я остановилась, опершись о стену и подставляя лицо едва ощутимым волнам душного городского ветерка. Ветерок не освежал и не приносил облегчения, казалось, он только оставляет во рту горький привкус — то ли гари, то ли полыни.