Михаил Бобров - Снег над океаном [СИ]

Гонщица3 минуты назад / И весла.

Я _всё_слышу3 минуты назад / И комиссара с наганом. Чтобы ритм отстукивал.

Ашигара-Самурай-я3 минуты назад / Выстрелами.

Мяука3 минуты назад / >Я_всё_слышу „Гребите, гребите, Луна высоко“?

Ашигара-Самурай-я3 минуты назад / Хахай-эйхо! =))

Love3 минуты назад / Не смешно.

Хиэй2 минуты назад / Дамы, надо признать, Голливуд уже не тот.

Санкт-Ленинград2 минуты назад / А когда он был тот? О_О

Ашигара-Самурай-я1 минуту назад / Да ладно вам! Зато боёвка! Когда во время бунта заключенные с вделанными в борта буровыми установками нападают на охрану, вообще отпад!»

До завтрака оставалось с полчаса, и доктор с удовольствием отдыхал, пока можно было ни о чем не думать. К сегодняшнему рассвету все худо-бедно наладилось. И погода выровнялась — циклон ушел к югу. И люди переключились от скуки ожидания — на виды океана, на скачки дельфинов за бортом, на умеренной остроты застольные беседы в кают-компании. И до места оставалось всего полтора дня, потому как летела «Такао» в шестьдесят узлов. Доктор не сильно интересовался, за счет чего превзойден тридцатиузловый порог: то ли за счет гигантской мощности, то ли за счет подводных крыльев, то ли за счет парогазовой прослойки вокруг смоченной части борта.

Ударил колокол, и в корабельной трансляции раздалось веселое:

— Завтрак! За-автра-ак!

Доктор подавил зевок, умылся еще раз — колбасило его сутки, а спал он всего десять часов. Подумал. Халат надевать не стал, но кофр все-таки пристегнул. Вышел в коридор: полированные деревянные панели, начищенные бронзовые ручки, светильники в простенках. Ровно подстриженный серый ковер. Как в хорошем отеле, и даже запах береговой. Мастика, чуть-чуть пыль, дерево.

Сделав несколько шагов, доктор столкнулся с известным тележурналистом. Низенький, круглый, седой дядечка в жилетке из одних карманов, перед внушительностью которой рубашка и брюки просто терялись, вежливо придержал доктора за цепочку медицинского ящика:

— Юноша, я в здешних обстоятельствах профан. От самого порта пластом в каюте. Вот первый раз в благородное собрание направляюсь, — дядька посопел, покосился вниз, пытаясь под набитыми карманами жилетки разглядеть хотя бы носки собственных плетеных сандалий. — Вы мне ликбез не проведете по главным вопросам? Как обращаться, какие темы не затрагивать, и так далее.

— Я тоже всего день был в посольстве, если честно.

— Ничего, у меня опыт еще меньше.

— Но как это вы — и не поехали сюда сразу?

— Первый контакт — самое приятное. О нем и без меня найдется, кому писать. Я не люблю войну, молодой человек. Люблю стройку. А там все просто. Торжественная закладка первого камня только миг. Вы же не думаете, что Рокин уже все сделал?

— А что Рокин сделал? — доктор показал жестом на трап в конце коридора, куда и зашагали собеседники.

— Помог русалкам осознать себя. Дальше — формирование личности. У человека это занимает лет пятнадцать. У русалок больше мозг, сильнее физическая часть организма. Но и вопросов больше. С другой стороны, люди дают им сразу готовые решения. Выходит примерно так на так.

— Значит, Корнет был прав. Если мы не сформируем среди них этику…

— Корнета не читал, — журналист улыбнулся. — Но не осуждаю. Это процесс, это не на день и не на год. Любой медовый месяц рано или поздно кончается, надо жить дальше. Жить и продолжать выполнение своих обязанностей.

— Так это же вы Фадеева цитируете, «Разгром»! — доктор подхватил колобка под локоть, когда тот запнулся о высокий корабельный порог-комингс.

— Именно разгром, юноша… Старый мир мертв. Надо строить новый. Да. Интересно. Вот наступило то, о чем я читал в фантастике. А мы все так же сажаем картошку, а наши дети воруют леденцы из буфета…

— Но если вы считаете, что это как воспитание детей, то никакой проблемы воспитания искуственного интеллекта попросту нет! Зато есть проблема воспитания детей.

Раздвижные двери впустили мужчин в кают-компанию. На фоне слабо светящихся потолочных панелей, блестящего металла, киношных ломаных форм столов, терялись и люди, и тарелки. По стенам сияли разнообразные экраны в явно избыточных количествах и размерах. Впрочем, показывали они вполне актуальные сведения о погоде, курсе, скорости, биржевых котировках, политических новостях. Кто-то, неузнанный против света, приветственно махнул рукой: