Кэт Фоллз - Нелюдь [litres]

– Со мной все в порядке, – хрипло прошептала я.

Всхлипнув и шмыгнув носом, он привстал на сиденье и внезапно сунул мне в руки свое любимое драное полотенце. Я прижала его к груди и одними губами выговорила: «Спасибо», понимая, что не смогу произнести это без слез.

– Да уж, шрамы у тебя останутся знатные, – сказал Рейф с таким выражением, как будто в этом было что-то положительное.

Кровь уже пропитала обмотанную вокруг ноги майку, и я закрыла глаза, чтобы этого не видеть.

– Нужно продезинфицировать и зашить рану, – сказал Эверсон.

– В двадцати милях отсюда есть одно место, где мы можем остановиться, – отозвался Рейф.

Но я в эту минуту думала не о том, что ждало нас впереди.

– Ты был прав. Это он убил всех тех людей.

Рейф ничего не ответил. Я открыла глаза и обнаружила, что он внимательно смотрит на меня, сдвинув брови:

– «Тигр» тебе сам об этом сказал?

– Я их видела, – я едва смогла выдавить эти слова. – Он ест их сердца, потому что верит, что они снова сделают его человеком. Если он съест столько, сколько нужно… или найдет подходящее сердце.

– Осмелюсь предположить, у тебя как раз оказалось «подходящее сердце».

Я кивнула:

– Это из-за того, что я помешала тебе убить его.

– Видишь, чем обернулась для тебя твоя доброта?

– Заткнись, – сердито сказал Эверсон. – Только это ей еще не хватало слушать.

Но прав-то был Рейф, и я едва не лишилась сердца, потому что не послушала его.

– Я такая идиотка…

Я вспомнила его когти, и мне снова стало плохо. Я старалась дышать ровно и не думать, что Хорда оказался на свободе из-за меня. И его следующая жертва тоже погибнет из-за меня.

– Постарайся отдышаться. – Эверсон лязгнул крышкой отделения на приборной панели джипа, достал какой-то пакет и перекинул его через плечо. – Прижми это к ране.

Рейф встряхнул пакет, который оказался куском фольги – блестящей с одной стороны и мягкой с другой, – и накрыл им мою рану.

– Я в порядке.

– Да уж, это заметно. – Голос Рейфа звучал подозрительно спокойно. Я сама так разговаривала с пойманными животными всякий раз, когда старалась успокоить их.

– Давление замедлит кровопотерю, – бросил Эверсон через плечо.

Рейф с такой силой надавил на рану, что я вскрикнула.

– Поверни здесь, – внезапно сказал охотник и показал Эверсону, как съехать по берегу реки вниз в долину. – Мы почти приехали.

– Где мы? – спросила я. Насколько я могла видеть, кругом не было ничего, кроме равнины, поросшей высокой, до пояса, травой.

Он натужно улыбнулся:

– Здесь мое убежище.

Еще минут двадцать мы продолжали ехать по разбитому асфальту, пока Рейф не указал на виднеющееся в отдалении, похожее на крепость здание из известняка, украшенное многочисленными башенками и с укрепленным частоколом вокруг:

– Что может быть лучше родного дома.

Совсем скоро мы уже ехали рядом с массивной каменной стеной – словно Титан в миниатюре. Это здание как будто было создано для отражения атак лучников и бьющих в ворота таранов. Завернув за угол, мы подъехали к главному входу, и тут все мои романтические фантазии разбились о вид забранных железными прутьями окон.

Эверсон припарковал джип прямо рядом с табличкой, висевшей возле главного входа: «Тюрьма Жолиет, штат Иллинойс».

– Ты привез нас в тюрьму?

Рейф вынул из рюкзака связку ключей и направился к массивным воротам:

– Безопаснее места ты не найдешь.

Он снял с ворот несколько замков с цепями и навалился на створку.

– Сегодня переночуем здесь, а завтра перед рассветом отправимся в Чикаго.

– Но сейчас еще даже не полдень, – сказала я. – Давайте поедем сейчас.

Рейф как-то странно глянул на меня – я даже не поняла, что таилось в его взгляде:

– Сейчас уже далеко за полдень.

Сколько же я пролежала без сознания, после того как Хорда ударил меня?

– Но все равно…

– Пусть наш «неженка» сперва наложит тебе швы, а потом уже посмотрим, сколько будет времени. – Тон охотника не допускал возражений. Я молча вошла в ворота вслед за ним.

Эверсону пришлось поддержать меня, когда я, хромая, вошла в просторный двор. В отгороженном углу двора бродили, квохча, куры. Послеполуденное солнце заливало золотистым светом стены и башни. Но больше всего меня удивили сверкающие солнечные панели, которыми была выстлана почти вся крыша здания. Гладкие наклонные поверхности сверкали под лучами солнца. Потом мы прошли мимо грядок с овощами, и мне пришлось признать, что место было совсем неплохое. Но все равно, тюрьма…