Кэт Фоллз - Нелюдь [litres]

– Первый, кто найдет выход, тянет за веревку, чтобы вызвать другого.

– Что, если я наткнусь на шимпакабру?

– Потяни за веревку, но она наверняка нападет прежде, чем я успею добраться до тебя. К сожалению, от ее яда нет противоядия. К счастью, яд не настолько силен, чтобы полностью парализовать человека. Так что, если она попытается укусить, подставь ногу. Укус где-то выше приведет к тому, что у тебя парализует горло и ты медленно умрешь от жажды.

Понятно, стало быть, если что – подставляю ногу. Я поежилась, размышляя, есть ли у врачей на Западе сыворотка от яда шимпакабры, и тут же усмехнулась, вспомнив, что я, наверное, единственный человек с Запада, кто когда-либо слышал о шимпакабрах, и даже я до этого момента считала их вымыслом. Было бы хорошо, если бы цивилизованным людям никогда не пришлось опасаться застрять в норе под землей и быть укушенными шимпакаброй.

Рейф дал мне свой нож, а маленький забрал себе, махнув рукой в сторону тоннеля:

– Хорошо хоть, что ты не можешь подхватить вирус через укус шимпакабры.

– Почему? – поинтересовалась я.

– Да потому, что они все уже раз десять скрещивались. У всего потомства полукровок полный иммунитет к вирусу. Родители передают по наследству искореженные гены, но не вирус. Ладно, иди давай.

На вид тоннели ничем не различались, и я полезла в тот, на который указал Рейф, а он пошел проверять соседний. На полу центральной пещеры осталось лежать пятьдесят футов веревки, так что каждый из нас мог пройти около двадцати пяти футов, прежде чем веревка натянулась бы. Во время объяснений Рейфа мне показалось, что это очень немного. Но сейчас, когда впереди была полная тьма, пахнущая влажной землей, я думала по-другому. К тому же этот тоннель был куда уже, чем тот, через который мы пришли. Но я упорно ползла вперед, согнувшись и выставив перед собой фонарик и нож. Как объяснял мой отец, фонарик был очень даже эффективным оружием: глаза шимпакабры очень чувствительны к свету.

Я кралась по темному проходу, мечтая, чтобы отец оказался сейчас со мной. Он никогда бы не заставил меня идти в тоннель в одиночку. Он не был дикарем, озабоченным только сохранностью своей шкуры, как некоторые здесь. Я подумала, что Эверсон тоже обязательно настоял бы, чтобы мы пошли вместе, и ощутила прилив теплого чувства по отношению к высокому, серьезному охраннику. Именно такого надежного напарника хотелось бы иметь в подобной ситуации. Хотя подобные ситуации встречались, слава богу, нечасто.

Проход внезапно закончился, и я оказалась в еще одной пещере. Луч фонарика высветил кучи костей, устилающие земляной пол. Прямо возле моих ног лежал мертвый койот. А чуть подальше – неужели это был котолис? Я направила луч фонарика на подергивающийся клубок рыжего меха и вспомнила, как отец рассказывал мне об этих существах – полукошках, полулисах. Мое сердце разрывалось при мысли, что несчастное животное будет съедено заживо, но я ничего не могла для него сделать: от укуса шимпакабры не было противоядия.

Внезапно в углу что-то шевельнулось, и я направила туда луч фонарика. Тварь ростом с маленького ребенка стояла на задних лапах, повернувшись ко мне заросшей желтоватым мехом спиной. Сперва я подумала, что, как и человек, животное было слишком велико, чтобы быть полностью парализованным ядом шимпакабры. Но за ту долю секунды, пока я размышляла об этом, существо в углу повернулось ко мне, и я увидела тушку кролика, зажатую в когтистых лапах. И тут я поняла, что оно не было укушено шимпакаброй…

Это и была шимпакабра! Настоящая, живая, шипящая шимпакабра. В луче фонарика блеснули белесые, словно у дохлой рыбы, глаза твари, и тут она запрокинула голову и злобно завыла. Колени подогнулись, и я с трудом удержалась на ногах. Отшвырнув мертвого кролика, тварь отпрыгнула к дальней стене пещеры и осталась стоять там, обратив ко мне свою обезьянью морду, покрытую желтой, словно старый пергамент, кожей. Я медленно попятилась обратно в тоннель, не отрывая глаз от измазанной кровью пасти мерзкого существа. Когда тварь прыгнула вперед, я направила луч фонарика прямо ей в глаза, и она отскочила назад с пронзительным визгом. Я повернулась и бросилась бежать по тоннелю, направив луч фонарика назад.

Зажав нож зубами, я на ходу дернула за веревку, но она поддалась слишком легко. Мне потребовалось бы слишком много времени, чтобы выбрать слабину так, чтобы Рейф почувствовал рывок. Я снова схватила нож и побежала дальше, слыша, как тварь несется за мной и как ее шаги приближаются с каждым поворотом тоннеля.