К Брахман - Рождения [СИ]

— От тебя в первые слышу, злобно прошипел Мефодий, доберусь до своих в департамент. Головы снесу! В должностях понижу! Это что же, получается, по земле новый божок гуляет, а в моем департаменте не кто и не слыхивал. Это что же, у меня за разведка такая, что все новости я от посторонних узнаю. Все больше распаляясь Мефодий и не заметил что кричит на всю канцелярию. Я им устрою вальс белых лебедей, продолжал ругать своих нерадивых подчиненных, понося их в пух и прах. Будут у меня плясать его вечно не останавливаясь, без передыху в большом театре на подмостках. Петр наблюдая, как с каждой секундой заводиться все больше его партнер, ухмыльнулся.

— Да уж нервишки у тебя шалят, не по годам, еще такой молодой а нервы у тебя не к черту. Ух прости Господи спохватился Петр, склероз что ли наступает, ты это погодь кипятиться, я еще сам толком не знаю, что к чему. Я то сам краем уха слышал от своих, мол на земле по любому поводу говорят, — Авось поможет, Авось вывезет, Авось проскочет, и говорят, проскакивает и провозит. Кто он и откуда взялся не ведомо, а вот если силу имеет то нам сам понимаешь, нужно не упустить такой шанс, в бою любая помощь пригодиться там не спрашиваешь кто да откуда. За тебя значь друг, против, враг. Петр тяжко вздохнул.

— Слушай, Петр, вывел из задумчивости собеседника Мефодий, — а почему ты все время молчал, да и Клеандра тоже?

— А что говорить? Чем гордиться? Загубили в ненависти своей все сотворенное Отцом Нашим, души ненавистью горели а глаза затуманенные злобой закрыты, только жажда мщения пылала в сердцах. Вот тогда он так же подписал пакт с Запредельем о невмешательстве до поры до времени. Давал нам шанс, да мы его упустили. И сейчас стоим у этого придела. Вот наша первоочередная задача — Клеандру разбудить, чтоб там на земле она вовремя вспомнила, кто она и для чего призвана. И не допустить до того момента и близко к ней Тинея.

— Но они его еще даже и не отправили на землю, а значит, у нас есть время. Ему ведь тоже нужно вспомнить, кто он и для чего послан в этот мир.

— Ты не думай, что шансы у нас одинаковы. Ему проще, связь с землей у сатаны налажена, будь здоров. Целая армия, нечисти, топчет землю. Ложь, ненависть, зависть, алчность и корысть гуляют безнаказанно. На каждом углу, в каждой подворотне встретишь, их черную душенку. Да что там, в подворотне, сама власть их людская зиждется на воровстве, убийстве, продажности. Закон подлости и разврата там в цене. Сколько душ для нас потерянно безвозвратно. Это те чистые создания, отправленные нами на землю нести добро и справедливость, были развращены властью, испачканы кровью в погоне за удовольствиями и наслаждениями. Порок правит миром. Так что Тиней там как рыба в воде, среди своих. А нашей прийдеться через весь этот хлам пробиваться, да еще и самой постараться не испачкаться в этих нечистотах. Правда, там сейчас не в моде, за нее и пострадать можно, да не каждому этого хочется. И если он раньше будет разбужен и доберется до спящей Клеандры, то можно складывать чемодан и пытаться унести ноги. Только чует моя душа, на этот раз нам не пережить катастрофу. Сатана то наш на авось, видимо решил проскочить, повезло мол, раз повезет и другой. Ему начхать, на человеческие души.

Мефодий в задумчивости теребил свою рыжую бороду. Видно сказанное Петром его сильно задело, уж очень не хотелось так быстро уйти в небытие. Подняв голову и посмотрев в глаза Петру, спросил:

— А что будет, если все-таки он раньше нас доберется до Клеандры и разбудит ее? Петр посмотрел на Мефодия, как на несмышленого младенца.

— Ты еще и спрашиваешь?! Он не ее разбудит, а только пороки, которые существуют даже в самой чистой и незапятнанной душе. Нет на земле как чисто белых душ, так и чисто черных, всегда есть смесь. Только в одной душе весы на одну сторону больше перетягивают, а в другой на другую. Слишком в нашей Клеандре много всего намешано. Ненависть и месть у неё стоят в один ряд с любовью. Вот и представь, что будет, когда она вспомнит Тинея как злейшего своего врага, а суть упустит. И устроят они на земле бойню, где вместо разума будет жить ненависть, а в место совести — месть. Тогда уж точно нам к ней даже с духовым оркестром не достучаться. Потому как ненависть делает глухим любого, к кому она заглянула в гости.

— Слушай, Петр, а может мы с тобой упрячем куда-нибудь Анис, а с остальными тихо-мирно разберемся, как думаешь? Тиней так и останется в Запределье, помогать его вытаскивать не кому будет.