Аркадий Стругацкий - Жук в муравейнике. Повести

В нем есть что — то от сказочного царевича, проходящего в поисках волшебного кольца по кругам черных подземелий. Эта сказочность не противоречит достоверной, реалистической тональности описаний и диалогов — современная сказка и должна быть реалистичной. Солнечный облик Максима как бы уравновешивает, делает выносимым для читателя черный ужас подземелий, страны без солнца и без надежды. Страна показывается через Максима, шаг за шагом, по мере того, как он узнает ее и постигает страшную правду о фашизме. Это испытанный прием фантастики, о нем мы уже упоминали — герой становится как бы детективом и постепенно распутывает клубок. Но, как всегда у Стругацких, он не просто и не столько распу- i тывает, сколько совершает свой выбор. Пожалуй, больше, чем в какой — либо другой их книге, герой «Обитаемого острова» занят поиском безупречного этически поведения — но об этом чуть позже.

«Обитаемый остров» — робинзонада (1–я часть так и называется: «Робинзон»). Герой Дефо, горожанин и искатель приключений XVIII века, один на один сражался с живой природой малого острова. XXII век — иные масштабы и иной противник. Максим вступает в бой с планетой, с ее социальной структурой, с антиприродой, созданной человечеством. Героя — бюргера сменил коммунар, новый человек — истинная цель пути, к которому призывает идея коммунизма. Первозданный мир сменила черная антиприрода, которую авторы показывают как конечную цель фашизма. Живая природа

уничтожена, заменившая ее неживая стихия техники подчинена единственной цели: она должна превратить людей в дрессированных животных. Но вместе со свободой воли в них уничтожена способность к творческому поиску, интеллектуальная деятельность как таковая — в дальнейшем этот мир не ждет ничто, кроме полной деградации или окончательного атомного уничтожения.

Это вторая тема предупреждения в «Обитаемом острове» — не напрасно там упоминается главный мастер нацистской пропаганды Геббельс. Стругацкие предупреждают: пропаганда ненависти и бездумного подчинения может привести мир к гибели.

Вернемся теперь к главному герою. Казалось бы, о каком выборе для него могла идти речь? Он видит фашистов и видит оболваненный народ — пристало ли ему колебаться в выборе?

Поиск пути не бывает легким, — говорят Стругацкие.

Решившись вмешаться в местные дела, Максим совершает ошибку за ошибкой. Буквально каждый его шаг, каждое постижение ошибки и переход на следующую ступень действия сопровождаются сложным и мучительным выбором пути. Действие «Обитаемого острова» построено как бесконечная цепь: выбор, действие, новая информация, опять выбор — и так далее. Цепь эта не кончается с концом действия романа, ибо мир обитаемого острова неимоверно сложен, однозначных решений в нем нет — как в подлинной жизни. Когда Максим достигает цели, кажущейся окончательной, и уничтожает мозговой центр фашистской структуры, специально присланный с Земли специалист Рудольф Сикорски говорит ему, что он поступил неверно.

И тогда Максим совершает свой последний — в этой книге — выбор. Он заявляет, что поступил бы так еще и еще раз, и отказывается вернуться на Землю, пока земляне не окажут Саракшу действенной помощи. «Совесть своей болью ставит задачи, разум выполняет», — этой идее Максим верен дэ конца.

За «Обитаемым островом» в сборнике идет «Жук в муравейнике» — повесть из того же цикла о «Прогрессорах» и о тех же героях, Максиме Кам- мерере и Рудольфе Сикорски. Иное время — 20 лет спустя; иной охват действия— вместо многих месяцев всего трое суток; взамен гибнущего Сарак- ша — процветающая коммуна Земли. Здесь нет даже противостояния двух сил. Но есть некая, не особенно ясная угроза всей земле в целом.

И снова, как кажется, нет проблемы выбора. Земной цивилизации угрожают всего одиннадцать человек, и все они известны. В действии повести может оказаться опасен лишь один из них — в чем же затруднение, спросим мы? Один против миллиардов — изолировать его, уничтожить в конце концов!

Но такой «простой» выход герои Стругацких не приемлют; все построено именно на вопросе: нравственно ли его уничтожить? Писатели не пытаются литературными приемами «надуть» проблему, что в фантастике очень просто. Например, в «Жуке» даже не упоминается абсолютный запрет на убийство ради самозащиты, запрет, который по всей вероятности будет законом в XXII веке и на котором построено все действие романа «Трудно быть богом», открывающего цикл книг о «Прогрессорах». В «Жуке» действуют люди с этикой нашего времени, но люди очень хорошие — для них человеческая жизнь есть вневременная и абсолютная ценность. Когда дело иде-i о жизни и смерти, необходима полнейшая ясность, но ее — то как раз герои и не могут добиться. Сюжет книги построен на поиске истины, причем истины возможно более полной, и здесь авторы применили свой рабочий метод последнего десятилетия: пусть герой знает ровно столько, сколько известно читателю, пусть все будет как в жизни, то есть всегда, на каждом шагу и до самого последнего шага неочевидно, неоднозначно, не открыто до конца. Жизнь понятна до конца лишь тому, кто не хочет или не умеет мыслить.