Владимир Перемолотов - Вторая и последующие жизни [СИ]

Совершу ножом и пальцем

Рук огнем не осквернив

Я им так квашню заквашу

Так им кашу заварю

Император сам заплачет

Разузнав, что я творю.

Поскольку он делал разные подсмотренные у Брюса Ли телодвижения, то перебить его никто не решился.

- Да ладно тебе... - сказал Марк. - А теперь - танцы!!! Пусть видак отдохнет малость...

Музыку обеспечивал Сева.

Пока мы танцевали, Монстр сидел рядом с незнакомыми девочками и что-то им рассказывал. Девушки иногда вздрагивали, что, скорее всего, означало, что он продолжает чтение своих стихов. Реакция зрителей его не смущала -привык. Наконец девушки догадались пойти танцевать друг с другом, и Монстр остался в одиночестве.

Какое-то время нам всем было не до него, но пленка на катушке прокрутилась, и её пластиковый хвостик застучал по направляющим роликам. Пока Сева менял катушку, в наступившей тишине Монстр вновь завладел нашим вниманием.

- Мы будем друзьями.

Все посмотрели на него, чувствуя, что пропустили что-то важное. ОН сказал и замолк, а потом, сообразуясь со своими пьяными мыслями, добавил:

- Потом у нас будет сын.

Лицо приняло умиленное выражение.

- Знаете, как я детей люблю!

Затем мысли его приняли другое направление, ОН повернулся к своей соседке и, не удержавшись на стуле, скатился ей под ноги. Поднимать его никто не кинулся. У всех тут имелись дела поважнее. Монстр, уже лежа повторил, обращаясь к своей даме.

- Знаешь, как я детей люблю? Сделай мне ребеночка...

Мне этого хватило. Сняв шлем, я помолчал, чтоб точнее сформулировать свои мысли.

- Такое внукам показывать - прямой путь к разврату и алкоголизму... Они ведь именно в этом захотят быть похожими на предков, а не в изучении географии.

- А на мой взгляд это агитка о вреде пьянства. Досмотрели бы до конца, то увидели бы...

Он прижмурился.

- Там такая драка в конце вышла - пальчики оближешь... Так что для кого-то агитка, а для меня - воспоминание... Как было так и помню...

- Реальная жизнь, - подтвердил Михалыч. - Бывало такое. И хуже бывало... Против правды не попрешь.

Я согласился. У самого имелись воспоминания и похлеще только что увиденного.

- Нда-а-а-а. Реальная жизнь - это реальная жизнь. А что вы хотели? Двадцатый век - это вам не восемнадцатый.

- А никто и не утверждал, что наше поколение походило на тургеневских барышень.

- Да, я думаю, что и Тургенев писал своих барышень не столько с натуры, сколько умозрительно... Хочется надеяться, что наши потомки сумеют избежать наших дурных склонностей.

- Это как? Собраться вместе мальчикам и девочкам, что-то попраздновать и с увлечением перечитывать восьмой том Большой Советской Энциклопедии? Кроссворды разгадывать?

- Ну-у-у-у-у - протянул я, представляя всю несбыточность нарисованной воображением картины.

- Видимо в детстве вы перечитали фантастики, - грустно сказал хозяин.

- Или напротив, не дочитал... - возразил я. -Вы же помните наши библиотеки? Классика и "Как закалялась сталь"...

- Вы клеветник, друг мой, - улыбнулся он. Понимая мой намек и одобряя его. -Но что с вами поделаешь?...

Он протянул шлем.

- Думаю, что вам это больше понравится...

... Когда я очнулся, что что-либо делать было уже поздно. Что понять это хватило одного взгляда - Макс лежал на полу, уткнувшись окровавленной головой в переборку, а неуправляемый корабль все более и более ощутимо заваливался вниз, туда где темно-голубым синяком набухала планета. Её я увидел сразу. Корабль уже наполнился шипением разорванных трубопроводов. Струи воздуха гнали в рубку дым и запах горелой изоляции. Понимая, что делать что-либо уже поздно, я бросился к пульту. Не успев сделать первого шага, как корабль повело в сторону, пол накренился и мне, чтоб удержаться пришлось схватиться за кресло. Только что незыблемо стоящий агрегат с подголовниками и подлокотниками повернулся, словно подстреленный балерун и показал, что надеяться тут теперь можно только на себя. Рывком я перебросил себя через новоявленную рухлядь. За спиной столь же нелепо как вихляющее кресло перекатывался от стенки к стенке Макс, оставляя за собой кровавый след. Пользы от него сейчас было не больше.

Свист и вой в кабине становились все громче.

Вообще-то я доктор. Врач. И в технике разбираюсь слабо, но даже моих куцых знаний хватило, чтоб понять, что работает аварийный наддув. Это давало нам еще несколько минут. Корабль вздрогнул и разносящийся по кораблю вой стал еще громче.

- Метеорит - сооразил я и повернулся к пульту.