Василий Криптонов - Я выбираю смерть

Все присутствующие тут же с улыбками зашумели, закрыли свои папки и начали вставать. Только Аргеной сидел, глядя туда, где только что высказывался Ремил Ланс.

— Нам нужно поговорить, — шепнул Сонлер, выводя его из задумчивости.

Аргеной посмотрел на него, кивнул и поднялся.

— Я знал, что он подстроит какую-нибудь гадость, но чтобы так!

Аргеной выкрикнул эти горькие слова, едва Сонлер успел включить миниатюрный глушитель подслушивающих устройств. Они стояли в апартаментах главнокомандующего — пылающий от ярости Аргеной и хранящий невозмутимое спокойствие Сонлер.

— Не думаю, чтобы это было назло, — заговорил Сонлер. — Ланс выдвинул единственно возможное предложение, как только увидел настроение большинства.

— Вагран, Анмил, Иргил, — перечислил Аргеной. — Они ведь были за нас.

— Да, но никто не выразил желания подвинуться ради нас. И к тому же, очевидно, что им заплатили. Ланс, думаю, поделил свою долю, чтобы облегчить нам зачистку, поэтому они и не возражают. Ждут, что будет еще.

Аргеной выругался, подошел к бару и налил себе полный стакан из первой попавшейся бутылки. Жестом предложил выпить Сонлеру, но тот отказался. Аргеной залпом проглотил напиток, оказавшийся виски, и повернулся к своему секретарю.

— Сам-то ты что думаешь? — спросил Аргеной. — Про всю эту чушь с распределением, квотами?

Сонлер развел руками.

— Я думаю, на это нам и придется согласиться в конечном итоге. Не сейчас, не сегодня, но потом — да. Сейчас имеет смысл еще поторговаться, расписать преимущества и так далее.

Усевшись в кресло, Аргеной закрыл глаза. Мысли перестали носиться в голове кругами и спокойно улеглись. Каждую теперь можно было спокойно рассмотреть.

— Значит, будет так, — сказал он тихо. — Что же… Получается, это — конец Гинопоса? Я продам свой народ за домик в джунглях на берегу реки? Черт…

Вспомнилась Далиа Келфер. Эта крошка так старалась ему понравиться — и преуспела. Теперь понятно, что его попросту пытались подкупить.

— Не думаю, что кто-то воспримет это так, — возразил Сонлер. — Люди слишком хотят на землю, чтобы вдаваться в детали. Какие-нибудь радикальные группировки, возможно, и появятся, но вы же сможете с этим разобраться.

Теперь в памяти Аргеноя всплыло лицо Вайны. Он пообещал ей, что их ребенок родится на земле. Вот и прекрасный шанс выполнить обещание. Но что же его мучает, что гнетет все его чувства? Почему свежий воздух Триумвирата становится удушающим, отчего вдруг легкие взмолились о синтезированном воздухе космического корабля? Вспомнилось еще одно лицо — изможденное лицо Летоса, пленного Узорга. Бледные губы разжались и выплюнули слова: «Гинопос утопит свою мечту в крови, как обычно».

— Лучше уж в крови, чем в дерьме, — прошептал Аргеной.

Сонлер стоял возле окна, и вид у него был какой-то потерянный. Аргеной улыбнулся.

— Сам-то что думаешь? — спросил он. — Не с политической точки зрения, со своей?

Сонлер повернулся к нему.

— С моей? — переспросил он. — А что, она должна быть?

— Перестань. — Аргеной сжал кулак. — Я сделал для тебя все, что мог.

— Посмешище Гинопоса, — усмехнулся Сонлер. — Спасибо, конечно. Да, сейчас я — секретарь могущественного правителя, которого в грош не ставят на расстоянии хотя бы двух шагов от него. Кем я буду при новом раскладе? Даже не знаю. Может, пойду работать куда-нибудь в офис, или подамся в шоу-бизнес. У меня ведь отлично получается манипулировать людьми.

— При новом раскладе лично ты получишь столько денег, что работать будет необязательно.

— Ну да, действительно. Все равно у меня не будет детей, так зачем усердствовать? Проживу жизнь в свое жалкое удовольствие, а когда деньги подойдут к концу, вколю себе смертельную дозу какого-нибудь наркотика.

— Прекрати.

— Что я думаю? — Сонлер едва ли не впервые в жизни повысил голос на Аргеноя. — Если бы ты хотя бы раз спросил меня, кем я хочу быть! Я был слабым и болезненным, а ты решил, что мне нужно отрезать яйца. Я стал калекой, и ты решил сделать меня своим секретарем. И теперь, когда вся твоя империя готова расползтись по швам, ты снова не задаешь мне этого вопроса. А я, как годы назад, хочу всего лишь быть твоим сыном!

Аргеной опустил взгляд.

— Так ты знал…

— Несложно было догадаться — такое внимание к несчастному сироте. Сколько же людей ты убил, чтобы сохранить это в тайне?

— Немало, — глухо сказал Аргеной.

От продолжения неприятного разговора его спас браслет.