Василий Криптонов - Я выбираю смерть

— Э, гинопосик, я с тобой разговариваю, — прорычал он, поднимаясь со скамьи. — Или ты только безоружным привык головы рубить, а теперь зассал?

Его никто не остановил. Мозг, видимо, хотел посмотреть, из чего скроен Ирцарио, а Мелкий был слишком мелким, чтобы вмешиваться в подобные разборки.

— Да, все так, Зверь, — кивнул Ирцарио. — Я рублю головы только безоружным. Те, кто держит в руках оружие, обычно удостаиваются другой смерти.

— Ты что сказал? — покривился Зверь.

Ирцарио вздохнул:

— Видишь ли, я привык говорить витиевато, украшать речь метафорами и прочими элементами выразительности. В некоторых галактиках это считается правилом хорошего тона, но здесь воспринимается скорее как сарказм. Поэтому чем сильнее я презираю стоящего передо мной человека, тем больше и сложнее буду говорить. Я так тренирую свое остроумие.

Зверь молча плюнул под ноги Ирцарио. Тот оценил жест. Зверь жил инстинктами, которые сейчас не могли не трубить тревогу. Ирцарио очевидно был опасен. Но и просто отступиться было нельзя. Потому Зверь и выбрал безвредный плевок.

— Балабол, — проворчал Зверь. — Поглядим, каков ты в деле.

«Жди удара в спину», — мысленно перевел Ирцарио. Такая угроза его не пугала — он с рождения привык ждать удара.

На некоторое время в маленьком помещении легкого боевого корабля стало тихо. Потом раздался голос пилота из динамиков:

— Выходим на орбиту Ваграна, ориентировочное время посадки — двадцать минут.

— Теперь слушаем меня, — заговорил Мозг. — Квадрат, в котором должны быть наши пассажиры, довольно обширен. Но там есть только одно место, где они могли сесть. Это старый аварийный космопорт. Парень, который его выкупил, служил с Лейстом в одном отряде. Высаживаемся, проникаем в здание космопорта и…

Голос Мозга растаял в легком звоне, наполнившем голову Ирцарио. Кто-то звонил ему по засекреченному каналу. Это мог быть только вызов с Гинопоса, но Ирцарио не сумел опознать звонившего. Он одернул манжету, чтобы никто не заметил пульсирующего свечения браслета и прикрыл глаза.

«Кто это?»

«Друг» — был ответ.

«У меня есть друзья на Гинопосе?»

«Хотя бы один есть. Ты ведь сейчас летишь на Вагран? Я считываю сигнал с твоего браслета».

«Через десять минут буду там».

«Туда же летит Кидес».

«Что?!» — Ирцарио, забывшись, чуть не вскрикнул. Кидес! Сумасшедший цепной пес Аргеноя, бешеная тварь, которой, кажется, опасался и сам главнокомандующий.

«Его послал Аргеной. Приказ прост: убить всех, кроме Хирта. Хирта привезти на Гинопос. Ты знаешь, Ирцарио, что для Кидеса значит приказ. Он не станет его творчески интерпретировать. Если бы я мог, то посоветовал бы правительству немедля приступать к эвакуации».

«Сколько у меня времени?»

«Кидес будет на месте через час. Думаю, если ты его опередишь, у тебя будет шанс вернуть все на свои места».

Связь прервалась. Ирцарио так и не успел понять, кто это был — голос подвергся сильной трансформации. Но причин не доверять полученным сведениями не было. Ирцарио открыл глаза.

— Теперь слушайте меня, заговорил он, обращаясь, как командир к солдатам. — Все должно быть сделано максимум за полчаса. Группу веду я.

— Ты не заболел? — подскочил Мозг. — Дай я тебе лоб пощупаю.

Ирцарио перехватил и вывернул его руку, выбил автомат из рук Мелкого и уставился на Зверя. Тот целился в него из ружья.

— Давай, — кивнул Ирцарио. — Стреляй, Зверь. Разгерметизируй тут все к хуям.

Зверь заскрипел зубами и опустил оружие.

— Отлично. — Ирцарио выпустил Мозга. — Еще раз, сначала. Я командую операцией. Приходим, берем и уходим — все предельно просто. Без игр, без выпендрежа. Мозг, скажи пилоту, чтобы…

Голос пилота прервал его:

— Зафиксировали Хирта. Он один идет через лес. Пристегните ремни, чтоб не влипнуть бошками в потолок. Сейчас сперва входим в атмосферу, а потом сразу вертикальная посадка.

Все поспешили выполнить предписание. На лицах военных читался азарт. Они уже успели позабыть о недавнем инциденте. Только Ирцарио хмурился, думая: «Почему Хирт один? Что с остальными? Где этот чертов Лейст и где Елари?»

От ответов его отделяло всего пять минут, напоминающих пять тысячелетий.

Дверь была открыта. Елари лежала в одежде, на неразобранной кровати, уставив неподвижный взгляд в потолок. На появление Лейста она не отреагировала.

— Привет, — сказал он и, не дожидаясь приглашения, сел на краешек кровати.