Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч. Голубой человек

- Пойдём погуляем, что ли,- сказал Волька, и вскоре они уже шагали вдоль широкой асфальтированной набережной.

- Что это за люди со странными головами стоят в этих утлых судёнышках? - спросил старик, указывая на осводовские лодки.

- Это лёгкие водолазы,- печально отвечал Волька, вспомнив о своих пропавших друзьях.

- Мир с тобою, о достойный лёгкий водолаз! - величественно обратился тогда Хоттабыч к одному из водолазов, высаживавшемуся из лодки на берег.- Что ты разыскиваешь здесь, на дне этой прохладной реки?

- Утонули два мальчика, вот мы их и ищем,- ответил водолаз и быстро взбежал по ступенькам в помещение спасательной станции.

- Я не имею больше вопросов, о высокочтимый лёгкий водолаз,- промолвил ему вслед Хоттабыч.

Затем он вернулся к Вольке, низко поклонился и произнёс:

- Целую землю у ног твоих, о достойнейший из учащихся неполной средней школы!

- В чём дело?

- Правильно ли я понял этого лёгкого водолаза, что он разыскивает двух отроков, имеющих высокую честь быть твоими товарищами?

Волька вместо ответа молча кивнул головой.

- И один из них лицом круглолиц, телом коренаст, носом курнос, и волосы его подстрижены не так, как это подобает отроку?

- Да, это Женя. У него причёска «бокс». Он был большой франт,- сказал Волька и очень грустно вздохнул.

- Мы его видели вчера в кино? Это он что-то тебе кричал и ты был опечален, что он всем расскажет о твоей бороде?

- Да, верно. Откуда ты узнал, что я об этом подумал?

- И теперь ты боишься, что найдут твоего приятеля Женю? - продолжал старик, не отвечая на Волькин вопрос- Так не бойся же этого.

- Неправда! Совсем не то,- обиделся Волька.- Совсем я не этим опечален. Мне, наоборот, очень грустно, что Женя утонул.

Хоттабыч с сожалением посмотрел на Вольку и, победоносно ухмыльнувшись, сказал:

- Он не утонул.

- Как не утонул?! Откуда ты знаешь?

- Мне ли не знать! - сказал тогда, торжествуя, Хоттабыч.- Я подстерёг его вчера, когда он выходил из кино, и продал в рабство в Индию. Пусть он там кому хочет рассказывает о твоей бороде…

- То есть как это - в рабство?! - переспросил потрясённый Волька.

Старик понял, что опять что-то получилось не так, и его лицо приняло кислое выражение.

- Очень просто, обыкновенно, как всегда продают в рабство! - нервно огрызнулся он.- Взял и продал в рабство. Чтобы не болтал.

- И Серёжку ты тоже продал?

- Вот уж кого не продавал, того не продавал. Кто это такой Серёжка, о прелестнейший?

- Он тоже пропал. Женя пропал, и он пропал.

- Я не знаю мальчика по имени Серёжка, ' о величайший в мире балда!

- Это кого ты назвал балдой? - полез Волька в амбицию.

- Тебя, Волька ибн Алёша, ибо ты не по годам мудр,- сказал Хоттабыч, очень довольный, что ему удалось так кстати ввернуть слово, которое он впервые услышал от Вольки в парикмахерской.

Волька сначала хотел обидеться, но вовремя вспомнил, что обижаться в данном случае нужно только на самого себя. Он покраснел и, стараясь не смотреть в честные глаза старика, попросил Хоттабыча не называть его балдой, ибо он не заслуживает этого звания.

- Хвалю твою скромность, бесценный Волька ибн Алёша,- молвил Хоттабыч и устало добавил: - А теперь не говори мне больше ничего об этом Серёжке, ибо я ослаб от множества вопросов и умолкаю.

Тогда Волька сел на скамейку и заплакал от бессильной злобы. Старик всполошился, он не понял, в чём дело. Робко усевшись на самый край скамейки, он умоляюще заглянул в Волькины заплаканные глаза и прошептал:

- Что означает этот плач, тебя одолевший? Отвечай же, не разрывай моего сердца на куски, о юный мой господин!

- Верни, пожалуйста, обратно Женю. Хоттабыч внимательно посмотрел на Вольку, пожевал губами и задумчиво произнёс, обращаясь больше к самому себе, нежели к Вольке:

- Я сам себе удивляюсь. Что бы я ни сделал, всё тебе не нравится. В другое время я бы тебя давно наказал за твою строптивость. Мне для этого стоило бы лишь двинуть пальцем. А теперь я не только не наказываю тебя, но даже чувствую себя в чём-то виноватым. Интересно, в чём дело? Неужели в старости? Эх, старею я…

- Что ты, что ты, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, ты ещё очень молодо выглядишь! - сказал сквозь слёзы Волька.

Действительно, старик для своих трёх с лишним тысяч лет сохранился совсем неплохо. Ему нельзя было дать на вид больше ста, ста десяти лет. Скажем прямо: любой из нас выглядел бы в его годы значительно старше.

- Ну, уж ты скажешь - «очень молодо»,- самодовольно ухмыльнулся Хоттабыч и, доброжелательно взглянув на Вольку, добавил: - Нет, вернуть сюда Женю я, поверь мне, не в силах…