Мария Самусенко - Перелом [СИ]

Харза криво усмехнулся, совсем как Куница.

— Тебе не о чем волноваться, — обратилась ко мне телепат. — Просто рассказывай.

— Что рассказывать?

— Тугодум, — усмехнулся Харза. — О том, что ты видел на поляне, когда были убиты флорики.

Я повторил свой рассказ — от начала до конца. Меня никто не перебивал. И мне все казалось, что у меня в голове скачет маленький пушистый котенок и щекочет меня изнутри.

— Проверь его, — минут через пять после того, как я закончил говорить, распорядился Харза. — Он же не такой как я — тебе нечего бояться.

— Извини, — девочка робко улыбнулся мне. — Это может быть неприятно.

Она прикоснулась к моим вискам.

Я закричал.

Мой крик — было последнее, что я слышал, а её серые глаза — последнее, что я видел. Я просто падал в бездну.

Когда я очнулся, рядом со мной были Харза и Куница.

— Да, я переусердствовал, — фыркнул Харза.

— Хорошо, что он жив. И он оказался крепче, чем казался. Не достаточно костный, — фыркнула в ответ та. — Как ты?

— Больно, — пожаловался я, хватаясь за голову.

— Болеть будет несколько дней, — удивительно мягко констатировал мужчина. — Может он из наших?

Я испугался — я демон?

— Я не могу быть демоном — оба мои родители обычные люди и….

— Как и мои, — усмехнулся Харза. — Однако я родился с этим, — из его рук выскочили когти, очень длинные, я таких ещё не видел. Он убрал когти, раны на его руках затянулись.

— У меня тоже самое, — криво улыбнулась Куница. — Мои прорезались в 14 лет, у отца чуть позже. По его возрасту, я имею ввиду.

— Не оправдывайся, — хмыкнул её отец. — Но он вряд ли из диких. Похоже, он действительно самый обычный человек.

— До его тринадцатилетия нельзя сказать это наверни-ка… Раньше его способности не откроются.

— О чем вы? — испуганно сжался я. А вдруг этот демон, которого они называют телепатом что-то вселила в меня.

— Есть такие как мой сын и внук — их сразу видно. Но у большей части из нас, из первых диких… Ну, вы нас называете демонами, способности открывались только в возрасте от одиннадцати до шестнадцати… У некоторых ещё позже, — мягко пояснила Куница.

— Способности?

— То из-за чего ваши проповедники называют нас демонами, — рассмеялся Харза. — Когда я родился, это тоже считали происками дьявола. Затем это назвали болезнью, регрессом, а сейчас это снова происки нечистой силы.

— Я не понимаю, — протянул я.

— И не важно… Просто это история… Мы с отцом очень долго живем, дольше чем многие кого ты знаешь… У нас было время изучить прошлое… А в прошлом скрыты ответы на наше настоящее и наше будущее.

— Расскажи мне ещё о том человеке, что оберегал тебя, — попросил я Куницу.

— Я пойду, — Харза тихо вышел за дверь.

— Моя мама была военной из-за глаз разного цвета, её отнесли к диким и отправили служить… Она прошла много «горячих точек». И перегорела на этой работе… Во время нескольких операций она спасла жизнь одному офицеру — моему будущему опекуну… Потом мама встретила отца, она ждала моего рождения, но люди, которые проводили над отцом эксперименты, сродни пыткам, сказали что он погиб на задании. Мама ушла с военной службы и устроилась работать в полицию, это тогдашний аналог вашей городской стражи. В одно из вечерних дежурств она попыталась задержать банду грабителей — напарник её бросил одну — и мамы не стало… Меня взяли опекуны — тот офицер и его жена… В надежде, что я стану чем-то вроде благословения для их семьи.

— Благословения? Почему?

— Было такое поверье, что если у пары долго нет детей — они должны взять сироту на воспитание. Мой опекун считал мое появление в их семье благословением — после этого у них родились дети… два раза по двое близнецов…

— Как ты это сделала?

— Я ничего не делала…. Просто помогала опекунше по хозяйству, и один раз залечила её раны своей крови — иногда моя кровь исцеляла… И похоже вылечила не только раны.

— А как ты встретилась с Железной лапой?

— Были незаконные гонки — дикие могли только так заработать деньги. Он мне проиграл и обвинил, что я жульничала.

— Как?

— Это были гонки на специальных механизмах. Я была легче — это давало мне преимущество на прямых участках. А епму было легче на поворотах. Его сразу поставили об этом в известность. Да, это и так было видно — я была ему по пояс.

— У нас нет таких механизмов…

— Да, вы многое забыли. Но все ещё можно вспомнить. А теперь спи, — она заботливо подоткнула мне одеяло. — Завтра тебе будет легче.