В Бирюк - Гоньба [СИ]

Особенно видны горшки фельдбергской культуры: с гончарного круга, хорошо обожжены и богато орнаментированы. Невысокие, широкогорлые, с выпуклыми боками и суженной нижней частью. Украшены многорядной волной или горизонтальными линиями, встречаются штампованные узоры и налепные валики.

«Фельдбергская культура» — с реки Хафель. Там ещё такие известные города будут: Берлин, Потсдам, Бранденбург… Отождествляется с ободритами и лютичами.

Кто, когда, почему… не знаю.

Лукичане много занимались добычей железа и его кузнечной обработкой. Ножики хорошие делали. В пакетной трёхслойной технологии. Последнее время как-то оно… посыпалось. Сельским хозяйством увлеклись. Горшки, к примеру, нынче почти все привозные из Смоленской земли. «Голландская болезнь»? Нафига делать, когда можно купить?

Ниже городка — речка Рубежница, выше — Ольшанка. Между ними — осинники и два озера. С другой стороны — Ловать и за ней болота. А тут у берега — холм с городком и посадом под боком. Типичный святорусский пейзаж, антураж и население. Ну и где ж тут мне заховаться? С перископом. Или правильнее — с пери-фоном? Я ж слушать хочу.

Оп-па… А встать-то и некуда.

Городок забит санями, людьми… Переговорщики — «огнищане, гридь, купьце вячьшее» — по посаду на постой встали. В самом городке — Ропак со свитою и квартирьеры из Киева. Усадьбы чистят-моют, во всех дворах перины выколачивают.

Сам! Великий Князь! Едет!

«Самого» ещё нет — мы ухитрились вскочить в Усвячу на день раньше княжеского обоза. Теперь дня три придётся ждать — обоз идёт много медленнее, чем мы скакали.

Суетня-толкотня — хорошо: мы, со своими девятью «скоками» (рысаками) не торчим бельмом на глазу. И — плохо: постой не найти.

У Тихого Лета и здесь знакомец нашёлся. Только глянул на нас и сразу:

— Не-не-не! И не ищи! Всё забито-занято! Вятшие аж в хлевах ночуют!

— А как же…?

— В Губаны. Тама у меня тестя деверя стрый живёт. Привет передай. Ну и там… не скупися.

Делать нечего, ещё три версты вниз по Ловати. Селение это… Жители, видать, поднаторели «губу раскатывать». Отчего и название такое. Дядя цены сразу втрое задирает:

— Да ты глянь! Почитай во всех усадьбах новогородские стоят!

И правда: переговорщики — в городке, в посаде тамошнем. Но серьёзный человек один в дорогу не идёт. Вот слуг, какие не сильно на каждый день надобны, в дальнее селение и поставили.

Наших коней углядел — ещё втрое.

— Им же ж сколько овса надоть! А овёс-то ноне… не укупишь.

Услыхал приветы да поклоны от своего городского родственника, тихолетного знакомца:

— Ой, радость-то какая! Ой, спасибочки! Так вы ж почти родные!

И — ещё втрое. Типа: свои люди — сочтёмся.

Нас — трое. Сумму — утрояем ещё раз. «Оптовая скидка»? — А хто ето?

— А сколь стоять будете? Неделю? Усемеряем. Итого — десять гривен. Вперёд, само собой.

Итить…! Но идти нам некуда. А морду бить — ещё дороже встанет.

Ладно, «не в деньгах счастье». А в их количестве. Количества у нас хватает. Тут другая проблема: если бы встали в посаде — я бы местных слухов да сплетен сразу поднабрался.

Народ, конечно, врёт. Но не тотально. Чего-то полезного и узнал бы. А так… местные «губаны» про урожай подосиновиков прошедшим летом более толкуют.

Утром хозяин в город собрался — телушку продать. Такие княжеские междусобойчики — редчайший случай урвать кусок. Пришлые жрут в три горла, серебра не считают — на людях гонор тешат. Да и просто — народец не бедный пришёл.

Великий пост? — И чё? «Идущие по путям поста не держат». Оно, конечно — по желанию и благочестию. Но жрут… как не в себя.

В эту неделю, пока толпа в Луках подъедается — можно такой навар…! Да он летом только за наше серебро два десятка коров возьмёт! Если не дурак — может очень серьёзно подняться. Хотя… Летом здесь война будет:

«…Романъ и Мьстиславъ пожьгоста Лукы; а луцяне устерегосшася и отступиша они въ городъ, а ини Пльскову…».

Успеет вложиться — потеряет. А с мошной… может, и убежит.

Я к нашему «губану» и присоседился. Хочу, де, торг здешний глянуть.

Спутников своих пришлось оставить: конюшню надо вычистить и крышу подправить. Ну нельзя же добрых коней на неделю в такое… строение ставить!

— Хозяин! За работу заплатишь.

— Не-а. Не любо — иди со двора.

Монополист хренов. Но коней — жалко. Да и за проезд с меня не берёт. Одежонку дал. Гречушник этот дурацкий, котелком по уши, лапти с онучами. Хорошо хоть, онучи — тёплые. Армяк… почти целый… лыком подпоясанный… штаны домотканые… мотня у колена… «По колено борода, по колено и вода». В смысле — рубаха мужская.