Бернар Вербер - Отец наших отцов [litres]

Лукреция смекнула, почему Исидор предпочел свечи: чтобы было не слишком светло. Потолка здесь не было, над их головами сияли звезды.

– Здесь я провожу мои отпуска.

Он задул все семь свечей. Света звезд хватало с лихвой.

Он указал на дощатый мостик, ведший к окружавшему воду пляжу.

– Люди далеко, зато звезды близко.

Он извлек откуда-то диск и поставил его в проигрыватель. Зазвучала «Гимнопедия» Эрика Сати, от которой по воде побежала рябь. Он ткнул пальцем в два шезлонга.

– Потряса…

Он приложил палец к губам и указал на звезды.

– Программа этого вечера – Сати и галактики.

– Я…

Он опять прижал палец к губам.

– Тсссс… Слушать. Понимать. Молчать.

Он усилил звук. Музыка заполнила весь объем.

Все небо заполонили звезды. Чем больше она на них смотрела, тем больше видела совсем новых.

В атмосферу вошел метеорит, оставляя за собой тонкий след. Она загадала желание.

– У меня такое ощу…

Исидор уже не призывал ее к молчанию. Он просто заговорщически улыбался, и она поняла, что он чувствует то же, что она, и что именно для этого он сюда приходит. Здесь не нужно было разговаривать, чтобы понимать друг друга.

Потом она услышала звук, похожий на плеск. Сначала трудно было разглядеть в полутьме поверхность воды, но теперь, когда зрачки расширились, она видела лучше. Из воды торчали и смотрели на нее три головы.

Она испуганно отшатнулась. Но три насмешливых морды принадлежали знакомым созданиям – дельфинам.

– Дель…

Исидор жестом призвал ее к молчанию, встал, разделся и прыгнул в теплую воду. Прыжок вызвал брызги и волны, но дельфины с пронзительными криками бросились к нему и затеяли игру.

– Можно мне? – спросила она.

– Нет, еще рано.

Оставшись на берегу, она любовалась звездами и слушала звуки игр ее друга и дельфинов. Размышляя о происходящем, она поняла, что здесь Исидор избавляется от всего дурного. В воде меньше ощущаешь даже такое насилие, как сила тяжести, прижимающая нас к земле и давящая на наши кости. Дельфины были его лекарями, ночь – целительной лазейкой.

На своем «курорте» он излечивался от колоссального стресса и уже не испытывал ни жажды мести, ни злости.

Исидор плавал и прыгал в воде. Казалось, дельфины понимают, что сегодня они ему особенно нужны. Все три были покрыты шрамами. Видимо, Исидор выходил их после ранений, нанесенных корабельными винтами. Начни со спасения тех, кто спасет тебя.

Дельфины увлекали Исидора во все более длительные погружения, кружились вместе с ним вокруг центральной мачты с лестницей внутри. Исидор цеплялся за спинной плавник то одного, то другого, жмурился и блаженно улыбался.

Потом он вылез из воды и обмотался полотенцем.

– Вы узнали их мнение?

Внезапно Исидор обрел решимость.

– Лучше! С ними я… вернулся к себе. – Он обернулся. – Думаю, эта история с недостающим звеном имеет ключевое значение. Нам надо торопиться, если мы не хотим исчезновения пятипалой конечности.

– Как бы Анджело не загнал ее тому, кто даст хорошую цену, – зло сказала журналистка.

– Ему требуются и деньги, и доверие, – напомнил Исидор.

Они сошлись во мнении, что среди покупателей никак не могут фигурировать астроном Сандерсон и биолог Конрад, в силу своих занятий не располагающие достаточными для этого средствами.

Оставалась одна д-р Ван Лисбет.

– Она не только имеет доступ к неограниченным финансам клиники для миллиардеров, но и стояла у истоков открытия связи со свиньей, – напомнила Лукреция. – И эта ее клиника какая-то странная…

– Проклятье! – Исидор Каценберг замер и стал забрасывать себе в рот лакричные ириски. Топка его мозга требовала все больше сахара. – Как я раньше об этом не подумал?!

– О чем?

– Об их пресловутой зоне CIRC.

– Там они проводят эксперименты, не пойму, что в ней интересного… – удивилась Лукреция.

– Все дело в инициалах!

– CIRC?

– А если произнести быстро?

Лукреция забормотала бессмысленные буквы, а потом застыла, как от удара током.

– Цирцея, богиня из греческой мифологии!

Только теперь девушке стало понятно волнение друга.

– Помните, чем она отличалась?

Девушке излишне было напоминать, что греческая волшебница Цирцея из «Одиссеи» превратила людей Улисса… в свиней.

Они покинули водокачку и помчались на мотоцикле с коляской сквозь ночь.

Он замечает вдалеке стаю приматов.

Они похожи на Папу.

ПЕРВЫЙ СЫН бросается к ним в надежде, что стая примет его. Но три доминантных самца сразу дают ему понять, что лучше ему держаться от них подальше. Он настаивает, тогда в него швыряют камни. За камни берутся даже дети. Здесь не жалуют чужаков.