Джек Вэнс - Рассказы

А теперь, на дальнем экране слева — экране Пулакта Хавьорски — распустились цвета. Это был пробный образ, скромный и ограниченный — зеленый самоцвет рассыпается дождем синих и серебристых капель, падающих на черную землю и разлетающихся крошечными оранжевыми взрывами.

Потом осветился экран Тола Морабейта: черно-белая шахматная доска, отдельные квадраты которой вдруг полыхнули зеленым, красным, синим и желтым — теплыми, проникновенными цветами, чистыми, словно полоски радуги. Образ исчез во вспышке розового и голубого.

Гизель Ганг сотворил круг затрепетавшего желтого цвета, изобразил зеленое гало, которое, в свою очередь, вздулось, уступив место ослепительно черно-белой широкой полосе, в центре которой появился сложный калейдоскопический узор. Узор внезапно исчез в ослепительной вспышке света. Ропот зрителей приветствовал этот tour de force.

Огонек на пульте Даксата потух. Он ощутил толчок сзади.

— Пора.

Даксат пристально вглядывался в экран, ощущая полное отсутствие мысли. Он скрипнул зубами. Что-нибудь. Хоть что-нибудь. Картина… он представил вид лугов у реки Мелрами.

— Гм, — произнес здоровяк за спиной. — Приятно. Приятная фантазия и довольно оригинальная.

Озадаченный Даксат рассмотрел картину на экране. Насколько он видел, это было вялым воспроизведением пейзажа, который он хорошо знал. Фантазия? Этого от него ожидали? Отлично, сделаем фантазию. Он представил луга сияющими, расплавленными, добела раскаленными. Растительность, древние каменные холмики растворились в вязкую, бурлящую массу. Поверхность разгладилась, превратившись в зеркало, отражавшее Медные скалы.

Сзади досадливо крякнул здоровяк.

— Последний вид несколько тяжеловат, и этим вы нарушили очарование тех неземных цветов и форм…

Даксат откинулся в кресле, нахмурился, готовый вступить, когда снова подойдет его черед.

Тем временем Клауктаба создал нежный белый цветок с пурпурными тычинками на зеленом стебле. Лепестки увяли, а тычинки рассыпались облаком взвихренной желтой пыльцы.

Затем Бел-Уашаб, находившийся в конце ряда, окрасил экран светящейся зеленью подводного мира. Она покрылась рябью, вздулась, и на фоне ее появилась черная неровная клякса, из центра которой текла струйка расплавленного золота, сначала сеткой, потом — мраморными разводами покрывшая черное пятно.

Таким был первый пассаж.

Пауза продолжалась несколько секунд.

— Вот теперь, — выдохнул голос за спиной Даксата, — теперь начинается состязание.

На экране Пулакта Хавьорски появилось бурное море цвета: волны красного, зеленого, синего — уродливая пестрота. В нижнем правом углу показался эффектный желтый силуэт, заливавший хаос. Он растекся по экрану, и середина его окрасилась в лимонный цвет. Черный силуэт раздвоился, мягко и легко разойдясь по обе стороны. Затем оба силуэта развернулись и удалились на задний план, перекручиваясь, изгибаясь легко и грациозно. В далекой перспективе они слились и устремились вперед, подобно копью, растеклись множеством дротиков, образовав косой узор из узких черных полосок.

— Превосходно! — прошипел здоровяк. — Какое чувство времени, ритма, какая точность!

Тол Морабейт ответил темно-коричневым полем, испещренным малиновыми линиями и пятнами. Слева появилась вертикальная зеленая штриховка, сместившаяся по экрану вправо. Коричневое поле выгнулось вперед, вздулось сквозь зеленые линии, сжалось, рассыпалось, и осколки полетели вперед, чтобы исчезнуть с экрана. На черном фоне позади зеленой штриховки, которая растаяла, появился человеческий мозг, розовый и пульсирующий. Мозг выпустил шесть лапок, как у насекомого, и, словно краб, пополз назад, вдаль.

Гизель Ганг выпустил одну из своих огненных вспышек — небольшой ярко-голубой шарик, разлетевшийся во все стороны, и кончики язычков взрыва пробивались, извиваясь, сквозь чудесные пятицветные узоры — синие, фиолетовые, белые, пурпурные и светло-зеленые.

Добнор Даксат, напрягшись как струна, сидел, стиснув руки и крепко сжав зубы. Пора! Неужели его мозг хуже, чем у этих, из дальних земель? Пора!

На экране появилось дерево, расцвеченное зелеными и синими красками, а каждый листок представлял собой язычок пламени. От этих листьев исходили струйки дыма, образовавшие в вышине облако, которое двигалось и кружилось, а потом пролилось дождем на дерево. Язычки пламени исчезли, и вместо них появились белые цветы-звездочки. Из облака низверглась стрела молнии, разбив дерево на мелкие стеклянные осколки. Другая молния ударила в хрупкую груду, и экран взорвался огромным бело-оранжево-черным пятном.