Сато Цутому - Волнения в древней столице (Часть 2)

— Потому что это требует много усилий!

Масаки испарял водородосодержащую жидкость, которой и является топливо, и с помощью магии концентрации отделял водород, затем создавал водородные баллоны из самого газа, сжимая их в сферы, чтобы тот не загорелся, и выпускал в небо. Эта магия была намного сложнее, чем магия «разложения» Тацуи.

— Значит, разрыв не единственный твой талант.

— Я знаю!

Масаки следовал указаниям Тацуи, несмотря на некоторые жалобы; он понимал, что эта магическая техника в будущем может оказаться весьма полезной. Магия, которая испаряет топливо собиранием и изолированием водорода, чтобы предотвратить возгорание, и высвобождает его в небо, поможет обезвреживать технику на поле боя без ненужных жертв. Она может стать даже полезнее «Разрыва».

Пока они двое наугад разрушали военную технику, ответный огонь внезапно усилился. Пули сменились с безопасных резиновых, на боевые. Масаки расширил свои барьеры. Те части, которые он не сумел покрыть, Тацуя тайно защищал магией разложения. Они двое разделились, прыгнув за щит.

— Они стреляют!

— Ещё и боевыми патронами. Похоже, ими манипулируют. Как и традиционалистами.

Масаки кивнул с пониманием.

В прошлое воскресенье у горы Араси на них напали волшебники, которые в конечном итоге совершили самоубийство. Ими манипулировал пользователь ходзюцу с континента, который прятался в роще.

Из-за здания послышался грохот. По одному выехали четыре танка.

— Эй, они даже танки выкатили!

— Они не учатся. Хотят довести дело до более серьёзного уровня.

Это была небольшая боевая техника для городских боёв, но использовать её против двух человек — чрезмерно. Тем не мене, в зависимости от обстоятельств, против двух волшебников её могло оказаться недостаточно. Как и сейчас.

— Я разберусь. Не дай им взорваться.

— Не проси нев… подож… ээх, оставь это мне. — Масаки хотел сказать «не проси невозможного», но передумал, поняв, что сейчас лучше не скулить.

Колесо отвалилось. Дуло упало на землю, орудия сместились. Пластины брони рассыпались. Всё это случилось одновременно с четырьмя танками. Из моторов вытекло топливо. Оно поднялось в небо и испарилось до того, как успело воспламениться, затем смешалось и рассеялось в атмосферу.

— Хорошая работа.

— Не хочу слушать комплименты от тебя, — холодно ответил Масаки. Тацуя злобно ухмыльнулся:

— Тогда, может, попросить Миюки?

— Не шути со мной! Сейчас не время для этого! — Масаки забавно обиделся. — В любом случае пошли! Чжоу Гунцзинь убегает… это он!

— Что? — Тацуя расширил свой «взгляд» в сторону, куда смотрел Масаки.

Тацуя не спросил, уверен ли тот. Ведь Масаки видел Чжоу Гунцзиня вблизи лицом к лицу и не мог ошибиться.

Чжоу Гунцзинь на боевом седане ехал к южным воротам. Должно быть, он решил убраться с базы через выезд, где устройства наблюдения не записывали.

«Это?.. — Посмотрев на его Эйдос, Тацуя заметил что-то инородное, не принадлежащее Чжоу. Это было нечто, что он ненамеренно поглотил. — Укус пчелы, хех… Ваша смерть не окажется потраченной впустую, я не позволю», — Тацуя поклялся ради умершего, с которым виделся только один раз.

— Чжоу Гунцзинь подъезжает к южным воротам.

— Другие врата охраняются людьми базы, так ведь? Чего и следовало ожидать от волшебника, победившего нас, Куроб, и сбежавшего.

— Иначе у нас были бы проблемы, — с иронией и восхищением ответила Аяко на слова Фумии.

Фумия сел на заднее место автономной машины, Аяко села возле него. В то же время из южных ворот вылетел седан с Чжоу Гунцзинем.

— За ним!

— Да, молодой мастер. Нет, молодая леди.

— Что угодно пойдёт! Быстрее! — накричал Фумия на лидера «чёрных очков», которого близнецы выбрали в качестве водителя. Без него даже автономным машинам запрещалось ускоряться вне пределов области управления движением.

«Что это за неприятное чувство…» — Чжоу Гунцзиню начинало казаться, что мышеловка захлопывается, прежде он такого никогда не чувствовал.

Строго говоря, он, хоть и с небольшим отрывом, успешно ускользал от врага. Он понимал, что его упорно преследует команда Куроб… Йоцубы, но в итоге он сумел от них оторваться. Последние десять лет он мирно проживал в китайском квартале, но раньше примерно тридцать лет жил скрываясь, за ним гнались постоянно.

«Упс… мне ведь сейчас только двадцать четыре».

По крайней мере так говорилось в идентификационной карте. Он купил ресторан в китайском квартале примерно четыре года назад, и вспомнил, что в документах в разделе личные сведения тогда написал, что ему двадцать лет.