Иар Эльтеррус - Дар

Фэб и Кир переглянулись. Скрипач хмыкнул.

— Сопру что-нибудь по старой памяти, — предложил он. — Долгое ли дело. Нехорошо, конечно, но вариантов нет.

— У Томанова занять… — начал Фэб, но Кир его тут же прервал:

— Займет он тебе, как же! Нас третьи сутки на месте нет. Зарплату бы отдал, «занять». А рыжего так и вообще месяц не было. Что там про деньги, кстати?

— Про деньги там Огден, — неприязненно отозвался Скрипач. — Мне должны триста двадцать рублей. Но мне их не отдали, и я не знаю, когда отдадут. Там какая-то котовасия с учетом работы и конвертацией.

— А Илья обещал, что отдадут рублями, — заметила Берта.

— Как будто от него что-то зависит, — поморщился Скрипач. — Ладно, народ, прорвемся. Не в первый раз, чай.

— Триста двадцать рублей, — мечтательно протянула Берта. — Это же сколько в сухариках-то будет?.. Сто шестьдесят кило?

— Объешься, — предупредил Скрипач. — И у тебя будет заворот кишок.

— Не дождешься, — парировала Берта. — Я с чаем.

— Всё равно объешься.

— Не вижу смысла спорить, денег всё равно нет, — напомнил Кир. — Ну что, пошли за овсянкой?

— Пошли, — Фэб встал, Скрипач тоже. — Может, еще и макарон прикупим.

Илья и Дослав приехали на пятый день после того, что случилось. Еще с дороги они вызвали Кира, и велели спуститься вниз, к пристани — встречать. С Киром вышел Скрипач, и, как оказалось, не зря.

— Что это? — с ужасом спросил Скрипач, когда увидел, что Илья с Дославом тащат по палубе катера несколько объемистых тюков.

— Жратва, — отдуваясь, сообщил Илья. — Сгружайте, давайте, мы за остальными.

— Чего?.. — не понял Кир.

Илья и Дослав, не удостоив его ответом, скрылись в каюте, и через полминуты вытянули на свет еще порцию тюков.

— Принимай, давай, катер же отходит! — крикнул Дослав растерявшемуся Скрипачу. — Чего стоишь, как на похоронах?

Тюки споро перетащили на причал, и катер тут же отвалил — они и так задержали отправление.

— Уф… — Илья вытер вспотевший лоб ладонью. — Жарища сегодня. Так. Рыжий, сторожи барахло, а мы первую порцию попрем.

В два рейса тюки перетащили в холл, потом на двух лифтах подняли на этаж. На все вопросы Кира и Скрипача Дослав с Ильей отшучивались; впрочем, когда они втащили, наконец, поклажу в квартиру, ситуация прояснилась быстро.

— В общем, тут всё подряд. Пожрать, вещи кое-какие, — объяснил Илья. — И два крионика. Холодильника же у вас нет?

— Нет, — ответил Фэб. — Парни, ну не надо было, зачем?

— Затем, что надо было, — сердито ответил Илья. — Пригодится.

Берта, сидевшая на корточках и открывавшая первый тюк, замерла.

— Господи… — произнесла она в полной растерянности. — Творог, курочка… ребята, да вы что! Мясо… вы с ума сошли. А это…

— Это мёд, Поль передал, — объяснил Дослав. — Проныра он, Поль. Нашел где-то пасеку и затарился. Не переживайте, у него таких банок штук пять еще стоит.

— Трёхлитровых? — недоверчиво спросил Скрипач.

— А то ты его не знаешь, — хохотнул Дослав. — Сожрёт и не заметит.

— Крионики достаньте, побыстрее, — распорядился Илья. — Протухнет же всё на фиг. Жара какая…

Ит, стоявший рядом, осуждающе покачал головой.

— Ну вот зачем, а? — с упреком спросил он. — Вы столько денег потратили… и от Томанова потом достанется, причем не нам, а вам. Илья, не надо было.

— Надо, — отрезал Илья. — Нам всё уже рассказали. Ты вообще молчи, Ит. Ты, и все твои сорок пять килограмм. Позорище… Рыжий, если ты и дальше будешь так партизанничать, я тебе рожу начищу, не посмотрю, что гермо, и что работаешь хорошо. Понял?

— Ну понял, понял, — отозвался Скрипач.

— Хорошо, что понял. Так, народ. Разгружайте это дело, а потом пойдемте, присядем куда-нибудь. Поговорить надо. Берта, налей водички, — попросил он. — Всем хороша планета, но чего у вас тут летом такое делается? Тропики какие-то, — пожаловался он. — Хоть бы дождичек пошел, что ли.

Разгружали тюки почти час. Видно было, что постарался весь госпиталь. Что-то купили, что-то втихую подрезали, где получилось, что-то выклянчили у начальства. Фэба и Кира больше всего порадовал лхус, которого оказалось почти килограмм — не иначе, как Олле с Заразой расстарались, а Скрипач пришел в восторг от шести банок сгущенки с сахаром — подарок от Генки и Руби. Рационов Санкт-Рены в тюках нашлось пятьдесят штук, самых разных, причем часть из них — с пометкой nature, это означало, что еда настоящая, не синтез.

— Здорово, — Ит всё никак не мог поверить, что всё это богатство свалилось на них, как снег на голову. — Очень здорово. И очень своевременно. Илья, у меня рот не закрывается, — пожаловался он. — Я не ем. Я жру. Жру и не могу остановиться.