Фёдор Быханов - Пришелец [Сборник повестей и рассказов]

— Парень, когда-то учился в университете.

— Начитан, сведущ во многих областях знаний.

— Тогда сами что думаете по этому поводу? — не отступал сержант. — О том, чем сейчас занимаемся?

Оба бросили снова укладывать по-походному свои ранцы, настороженно глянули в злые глаза Верстайна:

— Если бы не видел собственными глазами, ни за что бы, никогда не поверил в то, что можно «моржевать» во льдах, — в голосе Генри Донована почувствовалась нотка сомнения.

— Если это не снежный человек — реликтовый гуманоид, то, по-видимому, местный житель, отправившийся в долину за спичками, — в свою очередь отшутился Оливер Элфи и этим развеял все сомнения на счёт личности неизвестного беглеца. — Поймаем и всё узнаем на чистоту!

Дружный смех заглушил последние слова Оливера, научившегося у товарища, оставшегося сейчас на перевале за пулемётом, отшучиваться всякий раз, когда речь заходила о его прежнем, занятии «на гражданке».

А на солдатской службе особенно тонко начинают ценить шутку. Только тут дело было серьезнее всего прочего в недолгой солдатской карьере рядовых десантника.

— Ну-ну, — оборвал смех сержант. — Сказано свыше, что пройдет враг, а значит и поступим с ним, как с врагом, пусть он окажется хоть папой римским.

И все же трудно было поверить, что истинные враги станут засылать своего диверсанта в такие дебри. Да еще босиком. Но шутки стихли. Все знали, как крут и беспощаден бывает на расправу их сержант.

Уже в обиженном, истинно, «гробовом» молчании они закончили свои нехитрые послеобеденные сборы и двинулись дальше.

На сердце же у каждого становилось все тревожнее.

Совсем уже близко к вечеру погоня, судя по всему, зашла в тупик.

Потому что, когда вышли на самое широком плато, из тех что встречались на пути, а здесь еще и поросшее яркими альпийскими цветами, след пропал окончательно.

— Прошляпили, недотёпы! — гневным криком сорвал зло на подчиненных Томас Верстайн. — Утром начнем все сначала, пойдем вон по тому распадку.

Все посмотрели туда, куда указывала его рука:

— Больше уйти ему некуда.

Понимал сержант, что, если преследовать неизвестного в темноте, можно не только потерять след, но и вспугнуть его. А коль затаился, то и вовсе потом век не отыщется.

Переночевали, укрываясь специальными плёнками, имевшимися у каждого на случай, если нужно будет маскироваться от тепловизоров врага, а также и осадков. С нежностью вспоминали и о своих палатках, оставленных на перевале, где теперь благоденствовал счастливчик Итальяшка.

Наступивший день не принес облегчения.

К распадку добрались лишь к полудню.

И не без потерь. Все без исключения были по пути изрядно атакованы злыми до невозможности, москитами. К тому же, с ног до головы каждого облепляли разводы и комки прилипчивой грязи.

Но усталости как не бывало, когда вдали вдруг заметили одинокую, как издалека показалось, практически обнажённую, в одном грязном чуть ли ни нательном белье, фигуру человека.

Погоня возобновилась с новой силой.

В свою очередь неизвестный, запоздало заметив преследователей, тоже прибавил шагу. Да так, что отрыв начал заметно увеличиваться. Сержанту Верстайну не оставалось ничего другого, как вскинуть наизготовку штурмовую винтовку М-16 и нажать на курок.

Гулкая дробь короткой очереди долгим эхом разнеслась над распадком.

При этом, продолжая глядеть в оптический прицел, укрепленный на его оружии, сержант Верстайн с удовлетворением заметил, как фигура человека пошатнулась и исчезла в густой траве.

— Попал! — проснулся с новой силой охотничий инстинкт в сердце сержанта. — За мной!

К упавшему в траву незнакомцу подходили осторожно, с оружием наизготовку, со спущенными предохранителями на затворах, ожидая встретить яростный отпор.

И всё же, в нескольких шагах от поверженного наземь беглеца сержант скомандовал отбой. Так как ясно увидел, что в руках того нет даже камня. А бессильная ярость в пылающих огней глазах не причиняет вреда таким, как Верстайн.

— Конец тебе, голубчик! — безжалостный сержант наступил своим подкованным ботинком на грудную клетку раненого. — Попробуй только оказать сопротивление.

Ранение оказалось лёгким.

Пуля, выпущенная из винтовки, попала туда, куда и целился меткий стрелок — в ногу. Только прошла по касательной, не задев кость и сосуды.

По приказу сержанта руки его сковали наручниками, а исполняющий в группе еще и обязанности санитара Генри Донован взялся за простреленную конечность незнакомца, ногу. В итоге ограничились в медицинской помощи раненому тем, что обработали рану дезинфицирующим раствором и сделали перевязку.