Андрей Миколайчук: Красное внутри

Джени переложила нож в правую руку.

Она очень хотела убить советника. Столько злости и ненависти к человеку Джени давно не испытывала. Конечно, она понимала, что в данном случае, смерть старика ничего не изменит. Что сделано, то сделано.

Пуля крупного калибра разорвала голову Кати напополам.

От этой мысли перехватило дыхание.

Джени почувствовала, как намокла от пота рукоять ножа.

Она побежала зигзагами, на тот случай, если у советника окажется пистолет, и он решит сопротивляться.

С каждым движением ее тело становилось легче.

Она видела сутулую спину старика, советник как будто бежал на месте, высоко и неуклюже подпрыгивая.

Оглянувшись и увидев, что Джени совсем близко, он закричал, закрывая голову руками.

Джени сбила его с ног одним ударом.

Это было слишком просто.

Старик рухнул лицом на мостовую.

Джени схватила его за плечо и перевернула. Она хотела вонзить кинжал прямо в лицо, чуть ниже переносицы, и раскроить его проклятый череп напополам.

— Стой! Погоди! Не делай это! — закричал советник.

Джени смотрела в его черный, набитый грязью рот, зубы от удара о бровку вогнулись во внутрь, но не выпали. Старик с каждым словом выплевывал черную, вязкую слюну.

— Не делай этого Джени! Это не я! Я не виноват!

— Не правда, — спокойно ответила девушка и вонзила клинок ему в бедро пока тот не уперся в кость.

Советник страшно закричал.

— Ты это сделал! — продолжала Джени удивлялась своему ровному голосу. — Ты убил Катю! Но ты глупец! Нас невозможно убить. И тебя больше нельзя убить. Ты будешь, теперь, жить вечно, — сказала она и провернула в ране нож.

Советник попытался справиться с болью и возразить, но из его раскрытого рта слышался только хрип и клокотание, как будто он птенец, требующий кормежки.

Джени не чувствовала удовлетворения. Боль, которую испытывал убийца только раздражала. Она, вдруг поняла, почему Орхан отказался от справедливого возмездия. Это не интересно. Вонь мочи и кала, которая окружает жертву — отвратительна.

За эти секунды замешательства Джени, советник совладал с болью и скороговоркой продолжил.

— Подожди! Не убивай меня! Не убивай! Это обман! Все обман! Тебя обманули! Нет никаких цифровых копий! Их не существует! Ты поверила в сказку о вечной жизни! Все это виртуальная реальность! Это боты, обыкновенные реплики! Это просто голос в твоей голове!

Джени медленно вытащила из раны нож.

— Говоришь, все ложь?

— Сама подумай. Как такое возможно? Просто бот использует данные… модулятор голоса… все! Подумай! Джени, ты была самая умная на потоке. Как такое возможно? Ты же представляешь какие требуются мощности, чтобы оцифровать сознание человека. Их нет! Все вранье! Я раскрыл их заговор и теперь меня хотят просто убрать. Кто тебе сказал, что Катю убили?

— Катя! — ответила Джени и воткнула клинок ему в живот.

Советник издал звук, что-то между визгом тормозов и овациями, воздух и так был пропитан запахом кала, поэтому вони из кишечника она не почувствовала.

— Ты уже труп, советник, так что думай, что говоришь. Эти слова — последняя песня.

Старик замолчал. Его лицо искажала гримаса боли.

— Я понимаю, что уже труп, — промолвил он на удивление ровным голосом. — Ты убила меня!

— Я утилизировала твое тело. Убил ты! Ты убил мою Катю!

Джени оставила в ране нож, встала во весь рост над советником, безразлично наблюдая его агонию.

— Подумай, зачем мне ее убивать? Какая мне выгода от ее смерти?

— Не знаю, — ответила Джени. Ты и сейчас ищешь выгоду, выкручиваешься, пытаешься спасти свое тело вместо того, чтобы с достоинством принять его смерть. Ты все время идешь за выгодой, предвкушая награды, поощрения, которыми тебя одарит господин, кем бы или чем бы он в этот момент не являлся. У меня же все просто с выбором. Я следую своему обету. Мне не нужны поощрения для того, чтобы поступать правильно.

Советник рассмеялся.

— Правильно? — сказал он, продолжая выплевывать грязь. — Откуда ты знаешь, что поступила правильно?

Его смех походил на воронье карканье.

— Потому, что я чувствую себя легко и свободно, — сказала Джени.

Она наступила ногой старику на шею, никакого хруста не было, нога просто немного провалилась. Джени вытащила клинок, воткнула несколько раз в грудь, целясь меж ребер, очищая лезвие.

По дороге к машине, она ни разу не оглянулась.

— Катя была права, у них было слишком много работы, — думала Джени, она пообещала себе не заниматься больше утилизацией.