Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

В конце времён, не останется ничего, ни высокоразвитых цивилизаций инопланетян с Альфы Центавра, ни колонии микробов, живущих под километровым слоем льда на Европе, спутнике Юпитера. Лёд также умрёт, не станет рассветов и закатов у реки, музыки прибоя тёплых морей и суровых гимнов штормового океана, Вообще, понимаете ВООБЩЕ, ничего не станет!

Созданые трудом и гением людей, в полное ничто, превратятся Лувр и Эрмитаж, Музей Метрополитен в Нью-Йорке и Британский музей.

Вселенная, со школьной скамьи, известная нам, как бесконечное по протяжённости, пристанище вечного времени, неисчислимых запасов материи, энергий и циклов рождения-смерти, оказалась, по мнению учёных, сегодня очень даже конечна. Совсем она даже не вечна, и по неведомым нам законам уже с самого, самого первого Большого Взрыва 13,8 млрд. лет назад, больна и скоро умрёт (правда это скоро только по космическим масштабам, наступит через 2 на 10 в 99 степени лет, после смерти массивных чёрных дыр). Сейчас она, то есть наша Вселенная уже вырабатывает в два раза меньше энергии, чем 2 миллиарда лет назад. По другим раскладам Вселенная умрёт из-за Большого Распада не раньше, чем через 3000 миллиардов лет. Но ведь — не бесконечная же. Умрёт!

Ну и что, подумает слегка обескураженный читатель, нам это известно. Но свои годы, положенные среднестатистические 70—90 лет (а внутри уже с надеждой и более) я уж как-нибудь, да проживу. Правда, если завтра, на голову сосулька с крыши не упадёт.

Вот, вот оно, то самое! Ещё как может упасть, и не завтра, а через месяц, день или час, даже секунду. Каждый человек, город, континент и вся планета может быть уничтожена прилетевшим из глубин космоса гигантским астероидом, пандемией, вызванной крохотным смертоносным вирусом, близким взрывом-пробуждением Йеллоустоунского сверх вулкана, или гигантской, высоты более километра, волной цунами, несущейся со скоростью более тысячи километров в час. Через миллиардные доли секунды наш Мир может исчезнуть, в результате столкновения с блуждающей Чёрной дырой, поглощённый ею.

Того же порядка катастрофой может стать взрыв массивной сверхновой звезды, разлетающейся на потоки газа, облака пыли и плотной материи и мощного излучения. Их температура может достигать в первые часы и дни сотен и десятков тысяч градусов С⁰, и все это летит в космос со скоростью больше тысячи километров в секунду. Их гамма — всплески полностью «стерилизуют» целые галактики, уничтожая любые живые организмы. Это может произойти в любой момент.

Да мало ли таких причин существует. Известный американский учёный армянского происхождения Айзек Азимов, великолепный популяризатор науки и писатель-фантаст, в книге — Выбор катастроф приводит их с энциклопедической последовательностью, сотни.

Буквально сейчас, когда я пишу эти строки, по сообщениям практически всех иностранных и наших информационных агентств (по Интернету) в канун Рождества Христова, далее дословно —

«Папа Римский Франциск вышел к народу и сделал страшные предсказания. Он сделал объявление, на площади Святого Петра, что это Рождество может быть последним для человечества. Произнося речь, Понтифик был очень мрачен. Он заявил, что нынешнее хаотическое состояние мира знаменует начало „конца времён“».

Но продолжу, несмотря ни на что.

Нас же интересует не столько, признание читателем того факта, что и с ним, любимым это может произойти в любой момент, и принятием той истины, что нужно жить, наслаждаясь каждым днём, как последним, сколько занимает вопрос — Для чего мы живём?

Зачем расти, учится, работать. Во имя чего развиваться промышленности, науке и культуре. Если все это исчезнет навсегда, умрёт, как исчезли навсегда раковины Аммониты Мелового периода, динозавры и Гондвана.

О чем мечтали и чем жили, неандертальцы, люди эти существовали в Европе ещё 600—80 тысяч лет назад. Да что там, где айны, которые остались только в Японии, их менее сотни? Для людей? Каких людей, если меня, меня уже не будет, и моих детей и внуков и их внуков. Не будет вселенной, заключённой во мне. Как примирить себя с этой мыслью, как жить?

А если жизнь омрачена страданием, болью не душевными терзаниями, а физической болью, изматывающей днём и ночью, когда заживо гниёт тело. Для чего жить с ярмом на шее, или в плену, зная, что ни сегодня, так завтра отрежут голову, органы пустят на продажу. Для чего?

Для детей, но, сколько их — наркоманов, сколько станет из них очередных Чикатило, или выгнавших своих стариков из дому? И все же любимых, все же родных, несмотря на жестокие побои, последние деньги, отнятые на водку.