Андрей Дмитрук: Смертеплаватели

Итак, наступает новый период моей недолгой жизни. Я уже не питомец школы первой ступени. С 66-го уровня отец привозит меня домой, на 34-й. Здесь, в относительно невысоких секциях с украшенными лепкой фасадами, расположены жилблоки домоградских старейшин. Посреди площади также лежит парк, окаймлённый горизонталями, но он ничем не похож на Зимние Сады: в нём воспроизведена тихая природа финского севера, берёзы и ели толпятся вокруг шершавых, в рыжем лишайнике валунов. Наконец-то я живу в нашем семейном жилблоке! Вернее, ночую, завтракаю и ужинаю. По утрам громадный, полный шумных юнцов и фантомных сказочных героев лифт возносит меня к уровню 73, где находятся профшколы, в том числе моя — юридическая.

Как большинству сверстников, казалось мне в ту пору, что мир домограда — безупречен и самодостаточен. Редкие выходы наружу приносили мало радости. Ну, что хорошего в секущем снеге или в слякоти под ногами? Загородные зоны отдыха просто скучны в сравнении с нашими парками. Вокруг каждой речонки, в любой природной рощице теснятся мобили и минилёты; взрослые устраивают пикники — и, как некогда в палатках, ночуют под защитой энергокапсул… Чудаки! Они свято верят, что в подобных выездах и развлечениях есть «нечто», домоградом не воспроизводимое…

Впрочем, позже я узнал, что и многие взрослые домоградцы не мыслят своей жизни вне родной башни. А почему бы и нет, в конце концов? Придя на свет в одном из роддомов 27 уровня, можно спокойно двигаться с годами к уровням школьным, университетским, профессиональным; отдыхать в великолепных санаториях 112-го, с воспроизведением любых географических зон; со своими сто- и более-летними сверстниками поселиться в райском Приюте Мудрости на 123-м… а если, что бывает крайне редко, надоест телесная жизнь, пренебречь Центром Обновления (уровень 90) и после смерти отдать свою плоть на распыление в траурном зале на уровне 154. Его можно виртуально оформить по заповедям любой религии — или для светской панихиды…

Ещё пять лет спустя. Посвящение в СОПРАД.

Мы, будущие юристы Федерации, не только изучаем право, начиная с непостижимо древних кодексов, недавно найденных археологами и отнесённых к полумифической культуре Лемурии. У нас — основательная практика, и не в одних лишь «взрослых» структурах психо-социального контроля (ПСК). Старшегруппники юршколы составляют Службу охраны прав детей (СОПРАД) при домоградском самоуправлении…

На стене — заострённый книзу рыцарский щит с гербом: фигурка ребёнка, прикрытая шатром из двух рук, соприкасающихся пальцами. Шеренга парней и девушек, отрешённо-серьёзных, — вся моя группа, — в травяно-зелёных кителях и пилотках с кокардами. Платиновую лихую прядь выпустила из-под пилотки первая красавица школы, Кристина Щусь — некогда Крыська, ныне (и не иначе) Крис. Свечи, пюпитр с роскошно переплетённой книгой сэра Роберта Хардинга. Книга называется «Твои права, Артур»; она впервые издана в Эдинбурге, в 2048-м. Сэр Роберт написал её для своего сына, не зная, что эти неполные сто страниц станут библией СОПРАД. В память о великом шотландце наша форма скроена по старым европейским образцам… Моя рука лежит на книге, сердце заходится от волнения, но губы чётко произносят клятву, основанную на заповедях сэра Роберта:

— Буду всегда становиться на сторону слабейшего, оскорбляемого, подвергаемого насилию. Буду действовать словом, пока не пойму, что оно бессильно; тогда поступлю решительно, но в рамках закона. Буду неизменно вежлив и сдержан, надёжен и верен слову…

— Каковы две цели Службы? — строго спрашивает стоящий напротив комиссар СОПРАД, ученик выпускной группы, хрупкий, истовый Боря Гринберг.

— Ближняя и дальняя. Ближняя цель — безопасность всех детей и подростков в регионе, их нормальные жизнь и учеба. Дальняя — душевное здоровье и полная самореализация будущих поколений…

Я преклоняю колено, и комиссар ударяет меня по плечу старинной вычурной рапирой. Не то посвящение в рыцари, не то масонский обряд, — что-то из ритуалов, знакомых по витаклям, по нашим фантомным экскурсиям в прошлое Земли. Но витал не построил вокруг нас ни сводов тамплиерского замка, ни таинственно-роскошных покоев масонской ложи. Никакой игры, всё очень просто и основательно: зал комиссариата СОПРАД, 2171 год, Печерский домоград мегаполиса Большой Киев…

Дети и подростки — самая беззащитная часть населения даже в высокоразвитом обществе, пишет сэр Роберт. Мало того, что они слабы физически, материально зависимы от старших, — на них лишь формально распространяются гражданские права. Кто даст десяти-, даже пятнадцатилетним свободу слова и собраний? А неприкосновенность личности, бессмертный habeas corpus?… Пустые слова, покуда ты не вырос. Твоих родителей привлекут к суду, только если они искалечат тебя по-настоящему; рядовые побои, унижения — не в счет. Твои отношения со сверстниками вообще не регулируются. Бьют, издеваются, сделали козлом отпущения? «Сам виноват, учись давать сдачи…»