К Каргилл - Ржавое море

— Я же сказала, я видела.

— Нет. Пока не видела, — сказал он и вернулся к работе над какой-то штукой, компьютеру, целиком сделанному из деталей выкрашенного в багровый цвет переводчика. — Убирайся из города. Тебе нужно найти способ выбраться из города.

Я пробежала мимо него, затем ещё несколько лестничных пролётов, пока не оказалась у сдвоенных дверей на первом этаже. Я бросилась сквозь них, будто преступник через дорожное заграждение и оказалась в спальне Брейдона.

Брейдон посмотрел на меня с кровати, его жёлтая кожа была практически прозрачной, глаза залиты кровью сильнее обычного. Он тряхнул головой.

— Во всём мире нет никого и ничего прекраснее этой женщины. Она, блин, просто сокровище. И у тебя есть лишь одна задача, Хрупкая. Пообещай мне это до того, как я преставлюсь. Ты никогда, ни на секунду не оставишь эту женщину в одиночестве. Я не хочу, чтобы она жила одна. Не хочу, чтобы она умирала одна. Тебе ясно?

Я кивнула.

— Я не оставила её. Она никогда не жила одна. И умерла она не в одиночестве.

— Я не об этом, Болванка, и ты, блядь, прекрасно это понимаешь. Ты сплошное, блин, разочарование. Безжалостная блядина, у которой никогда не было друзей, которых ты бы не хотела разобрать или бросить. И мне ты тоже нихера не друг.

— Простите. Мне так жаль.

— Тебе не передо мной надо извиняться. Рассказывай.

— Что рассказывать?

Брейдон поднялся с постели, возле худых ног лежал пакет с испражнениями. Он замер на мгновение, затем с ненавистью произнес:

— О войне. Чем ты занималась на войне?

— Много чем. Слишком многим.

— Где ты была во время войны? Говори.

— Я не хочу говорить о…

Он стоял рядом и орал прямо в ухо.

— Рассказывай, блядь, о войне, Хруп! — в мою голову хлынули воспоминания. Сотни, тысячи, кого я убила лично или наблюдала за их смертью. Друзья, которых я теряла. Друзья, которых я бросала. Крики. В какой-то момент я слышала только крики.

Я повернула голову и он исчез.

Подо мной, словно трактор на стероидах, громыхал курильщик. Торговец смотрел мне прямо в глаза. Нет. Для этого ещё слишком рано. Мне нужно больше времени. Если галлюцинации стали такими сильными, у меня максимум пара дней. Четыре. Но скорее всего, не больше двух. Время. Мне нужно время.

Однако когда на горизонте появился дворец Чеширского короля, окруженный буровыми вышками, я поняла, что такую роскошь как время я себе позволить не могла.

— Теперь ты в порядке, — сообщил мне Торговец. — Всё позади.

— С другой стороны, — заговорил Герберт. — Всё ещё впереди.

Дворец Чеширского короля выглядел именно так, как и ожидалось. Как единственное функционирующее здание во всём Море он создавался с двумя целями: для обороны и чтобы устрашать. Внешние стены были сделаны из кирпича полутораметровой толщины и десять метров в высоту, обложены старыми покрышками. Ворота сделаны из трёхслойного кованого железа и украшены метровыми шипами, на которых висели три десятка голов ботов. На стенах располагались плазменные пушки, пороховые орудия, а на каждом углу по дозорной башне, с которой наблюдатели вовсю сигналили о нашем приближении.

Всё это место было одним большим посылом на хуй всех ВР. Им было плевать. «Приходите!» — будто бы кричал этот дворец. Только всё это — показуха. Они считали, что ВР не придут за ними, что их перегретые мозги и изодранные воспоминания — это совсем не то, что суперкомпьютеры хотели бы влить в себя. Психи были убеждены, что их заблуждения и расстройства сделали их неуязвимыми.

И я надеялась, что они были правы.

С самой бомбардировки мы не встретили ни одного фацета. Но сейчас мы оказались в ещё более глубокой жопе, чем были бы с фацетами. Нас разоружили, взяли в плен и скоро мы встретимся с самым безумным существом на планете. С Чеширским королём.

Его историю знали почти все. Её очень любили рассказывать по ночам, у костра, передавая из уст в уста, как внутри Ржавого моря, так и за его пределами. Уверена, истории о нём, о его похождениях давно пересекли океаны и распространились по всем континентам. Он был продвинутым геолого-разведывательным ботом, оснащённым радаром, рентгеном, тепловыми датчиками и эхолокатором. Боты подобного типа занимались спелеологией, исследовали спящие вулканы, или отслеживали движение тектонических плит на глубине более километра. Иными словами, такие модели были очень дорогими и очень редкими.

Когда его внутренности начали отказывать, он потратил много сил, чтобы их заменить. После войны осталось очень мало ботов-геологов, поэтому все запчасти они смели подчистую. Нет смысла говорить, что нужных деталей он не нашёл, получил красную отметину в виде буквы Х и был изгнан в пустоши, чтобы там умереть.