Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

— Видел, кто там, под скалой?

— Чуть-чуть, хвост только. Издалека.

— А сегодня что училке сказал, когда в тайгу пошёл?

— Гербарий собирать.

— Гербарий? — Неликэ неожиданно расхохоталась, и собака развеселилась, стала прыгать лапами на хозяйку и вилять хвостом. — Мущчина, нехорошо женщине врать! Пойдём теперь ко мне в гости, мущчина. Ты всё не твоё отдал, теперь ты хороший человек. Бояться не нужно. Отдыхать будешь, потом домой пойдёшь.

У Юрия Сергеевича подогнулись колени, он добрался до бревна и сел. Ничего не хотелось. «Конвоир» присел рядом, достал «приму», прикурил угольком. Маску он закатал вверх, обнаружив скуластое, загорелое и вполне не злодейское лицо. Карабин, стоявший между его колен, был очень стар, но ухожен, и явно исправен. Нэликэ тоже закурила. Когда сигарета кончилась, поднялась и сказала «Пошли!»

Шли недалеко, полчаса, не больше. Под горой на берегу горной речки стоял домик из брёвен под шиферной крышей, вполне приличный. Неподалёку надворные постройки, сараи. На солнцепёке — несколько ульев. На поляне роются куры. Простор, красиво, спокойно. От построек вниз по берегу речки дорога, наезженная.

— Это в Ясенёвку? — спросил Юрий Сергеевич, начиная приходить в себя.

— Да. По ней пойдёшь. Двенадцать километров. Недалеко. Сейчас, чай попьёшь, отдохнёшь, и пойдёшь тихонько. Хорошо, мущчина?

— Хорошо. Очень хорошо.

— У нас там чай летом пьют, — махнула рукой Нэликэ, и повела за сараи. Там, на отшибе, на отдельной поляне стояла постройка в форме чума: каркас из жердей обтянутый старым заплатанным брезентом.

Нэликэ откинула полог. Вошли. «Конвоир» и собака остались снаружи. Юрию Сергеевичу сразу полегчало; с женщинами он всегда проще находил контакт. И теперь было так же. Хозяйка усадила его в неожиданное в таком помещении кресло-качалку. Разожгла в ту же минуту костёр, повесила на свисающий сверху крюк закопченный чайник. Было спокойно и как-то даже уютно. «Всё-таки нужно иногда переживать встряски, чтобы слаще жилось», — подумалось Юрию Сергеевичу.

Нэликэ тем временем, налила ему чай в обычную эмалированную кружку.

— Пей, это добрый чай, силы даёт. Вкусно?

Он кивнул. Напиток был необычный, даже несколько приторный, но его хотелось пить, организм принимал. Он с удовольствием выпил до дна, поставил кружку. Откинулся на спинку — благодать!

— Ты видел, как горит огонь? — спросила Нэликэ из-за спины и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Присмотрись, как играет пламя, как оно скачет, смотри, как дышат огнём угли. Правда, красиво?

Он хотел ответить, но засмотрелся на эту завораживающую пляску цветов и лишь кивнул.

— Смотри, как огоньки переходят один в другой и обратно: туда-сюда, туда-сюда, жёлтый-красный, жёлтый-красный. Так можно смотреть постоянно, так хорошо себя чувствовать, когда они так пляшут. Тебе хорошо от этого?

— Да, очень приятно, — прошептал Юрий Сергеевич, ощущая, как просто растворяется в этих огоньках и в словах милой женщины.

— И тебе приятно при этом слышать мой голос, правда?

— Да… да, приятно.

Это неуловимо напомнило что-то пережитое, нечто очень глубоко забытое пыталось вырваться в сознание. Но добрый женский голос успокаивал мозг, как снотворное. Думать не хотелось. Может, так влияла физическая усталость и стресс от испуга?

— Сейчас для тебя нет в этом мире ничего кроме угольков и моего голоса, правда?

— Да, сейчас я слышу только твой голос.

И вдруг в мозгу отчётливо и громко: «Молодой человек, покиньте зал!» Вот оно, прорвалось: ещё пацанами пошли на сеанс гипнотизёра. Генка Журков хотел узнать, как загипнотизировать продавщицу, чтобы она с рубля давала сдачи как с десятки. И вот так же примерно начался сеанс, а потом его выгнали, вернее, вывели, и с ним ещё одного мужика, сказали, что они «негипнабельны», и деньги за билеты вернули. Было обидно. Но сейчас… вот оно что, вот она почему ласковая такая! Хочет загипнотизировать. А-а, она сотрёт мне память, и я стану «пришельцем». Ха-ха! Спокойно, продолжим сеанс.

— Такие красивые огоньки, ты слушаешься моего голоса, и тебе это нравится, правда?

— Да, мне нравится.

— Ты сейчас отдохнёшь и пойдёшь домой, правда?

— Да, я пойду домой.

— Тебя спросят, где ты был. И ты скажешь, что гулял по лесу. Тебе нравится гулять по лесу. Что ты скажешь людям, когда тебя спросят, где ты был?

— Я скажу, гулял, мне нравится гулять по лесу.

— Тебя спросят, видел ты змея или что-то подобное, а ты ответишь: никогда не видел ничего подобного, всё это чепуха. Что ты скажешь, когда тебя спросят, видел ты змея?